– Да ну? – удивился Васька. – А ведь никогда бы не сказал, в очках, с портфелем…
– Во-во, – заверил Гаенко, – эти-то самые опасные и есть. Солдаты миновали витрины «Динамо» с мотоциклом «Иж-Юпитер» и рядами двустволок, обувной магазин, пирожковую, за стеклами которой толпились люди, бордовый фасад с кариатидами, шумный перекресток на углу Литейного и Чайковского, а там дома внезапно раздвинулись, и они вышли на набережную.
– Смотри, – вдруг шепнул Гаенко, – видишь?
Мимо почти бежали две девушки в одинаковых курточках.
– Девушки, – каким-то изменившимся, высоким голосом сказал Гаенко. Маленький и кривоногий, он едва поспевал за ними. – Девушки, вы не нас дожидаете?
Те ускорили шаг, не обернувшись. Гаенко сказал:
– Дела у них. Может, экзамены сдают.
– Наверное, – поддакнул Рябов и добавил: – А у меня в Ленинграде знакомая есть.
– У тебя?! – до обидного поразился Гаенко.
– Три года назад у нас веранду снимали на лето. И дочка у них была, Наташа. На лицо и на фамилию всех помню, только адрес забыл. В гости звали…
– Да как же ты в Ленинграде найдешь человека по фамилии? Тут одних Петровых миллион.
– В том-то и дело, что фамилия редкая – Ли.
– Как?
– Ли.
– Просто Ли?
– В том-то и дело.
– Пошли в Ленсправку, есть такая будочка. Там за пятак кого хочешь найдут, любого рецидивиста.
Старушка в будке долго листала толстую книгу, переспрашивала и отчего-то сердилась.
– Фамилия?
– Чья, моя?
– О, господи! Того, кто вам нужен.
– Ли.
– Как?
– Ли, – отчетливо повторял Васька, – лэ, и-и, Ли.
– Инициалы?
– Да вроде бы из русских.
– Инициалы, я вас спрашиваю.
– Русские, я же сказал. Отец, тот на китайца смахивает малость, а Наташа русская…
– Нет, вы просто издеваетесь! Имя-отчество мне надо знать.
– Так бы и сказали. Чье, мое?
– Я этою не вынесу… Имя-отчество того, кого разыскиваете.
– Вот этого не знаю, не помню!..
В Ленинграде оказалось два семейства по фамилии Ли. Гаенко записал оба адреса, на Марата, 12 и в Дачном.
– «Малыша» возьмем? – сказал он. – Думаю, не повредит.
Дом на Марата был украшен старинными лепными колоннами. Солдаты миновали полутемный двор. По углам возвышались мусорные баки. Чахлый газон с оградой из проржавевших труб лишь подчеркивал массивное убожество этих неоштукатуренных стен с желтыми и розовыми окошками. Старик с лохматой болонкой указал им дорогу. Солдаты поднялись на четвертый этаж.
– А не попрут нас отсюдова? – вдруг испугался Гаенко.
– Так ведь сами звали. И потом, кабы мы пьяные или что…
