Иерусалимские гарики - Игорь Миронович Губерман читать книгу онлайн полностью

На первую страницу

По чувству легкой странной боли,

по пустоте неясной личной

внезапный выход из неволи

похож на смерть жены привычной.

Мы ищем истину в вине,

а не скребем перстом в затылке,

и если нет ее на дне –

она уже в другой бутылке.

Жить, не зная гнета и нажима,

жить без ощущенья почвы зыбкой –

в наше время столь же достижимо,

как совокупленье птички с рыбкой.

Давно среди людей томясь и нежась,

я чувствую, едва соприкоснусь:

есть люди, источающие свежесть,

а есть – распространяющие гнусь.

Сменилось место, обстоятельства,

система символов и знаков,

но запах, суть и вкус предательства

на всей планете одинаков.

Не явно, не всегда и не везде,

но часто вдруг на жизненной дороге

по мере приближения к беде

есть в воздухе сгущение тревоги.

Наука ускоряет свой разбег

и техника за ней несется вскачь,

но столь же неизменен человек

и столь же безутешен женский плач.

Надежность, покой, постоянство –

откуда им взяться на свете,

где время летит сквозь пространство,

свистя, как свихнувшийся ветер.

Многие знакомые мои –

вряд ли это видно им самим –

жизни проживают не свои,

а случайно выпавшие им.

Мы с прошлым распростились. Мы в бегах.

И здесь от нас немедля отвязался

тот вакуум на глиняных ногах,

который нам духовностью казался.

Присущая свободе неуверенность

ничтожного зерна в огромной ступке

рождает в нас душевную растерянность,

кидающую в странные поступки.

Мы, как видно, другой породы,

если с маху и на лету

в диком вакууме свободы

мы разбились о пустоту.

Не зря у Бога люди вечно просят

успеха и удачи в деле частном:

хотя нам деньги счастья не приносят,

но с ними много легче быть несчастным.

Густой поток душевных драм

берет разбег из той беды,

что наши сны – дворец и храм,

а явь – торговые ряды.

После смерти мертвецки мертвы,

прокрутившись в земном колесе,

все, кто жил только ради жратвы,

а кто жил ради пьянства – не все.

Правнук наши жизни подытожит.

Если не заметит – не жалей.

Радуйся, что в землю нас положат,

а не, слава Богу, в мавзолей.

Увы, когда с годами стал я старше,
со мною стали суше секретарши

Состариваясь в крови студенистой,

система наших крестиков и ноликов

доводит гормональных оптимистов

до геморроидальных меланхоликов.

Когда во рту десятки пломб –

ужели вы не замечали,

как уменьшается апломб

и прибавляются печали?

Душой и телом охладев,

я погасил мою жаровню:

еще смотрю на нежных дев

а для чего – уже не помню.

У старости – особые черты:

душа уже гуляет без размаха,

а радости восторги и мечты –

к желудку поднимаются от паха.

Возвратом нежности маня,

Перейти на страницу

Иерусалимские гарики | страница 16