"Сейчас мне нельзя падать, - подумал Иван, прежде чем подойти к реверсу, - просто никак нельзя".
- Еще уголька, Юрок, - попросил он кочегара, - еще, дорогой!
Высунувшись из окошка паровоза, он крикнул:
- Заносите людей! Едем!
Все видели, как паровоз резко взял с места. Потом встал. Снова рванулся. Люди кусали губы, потому что представляли себе, как переносят эти рывки отец и сын Силины. Паровоз зло зашипел и оттолкнулся от рельсов толстой струей белого пара.
Колеса начали вращаться все быстрей и быстрей. Паровоз пошел в поселок, где была больница.
Прораб и доктор Зия сидели рядом с белым стариком Силиным. Антон повернулся на бок, чтобы никто не видел его лица.
- Потерпи, старина, - сказал ему прораб, - пожалуйста, потерпи.
- У, зараза! - прохрипел Антон. - Плечо рвет! Мочи нету!
Доктор Зия мельком взглянул на часы и покачал головой: прошло уже больше двадцати минут, а паровоз только что тронулся с места.
- Спокойно, доктор, - улыбнувшись, сказал прораб, - мы успеем. Верно, Антон?
- О, слушай! -вскипел доктор Зия и взмахнул руками.
Его, доктора с трехмесячным стажем, всегда бесило прорабское медлительное спокойствие. Сейчас это спокойствие казалось доктору Зие особенно неуместным.
- Антон, - спросил прораб, - ты чего?
- Ничего, - прохрипел тот и сплюнул кровь, - потерплю! Ты, доктор, не волнуйся.
- Ох, слушай! - снова вскипел Зия Куниятов. - Не успокаивай меня, я и так холодный.
- Ты хочешь сказать, спокойный. Спокойный, а не холодный.
Зия раздул ноздри, замотал головой, но смолчал.
Прораб отошел к окну. Вагон был классный, обитый желтыми деревянными планочками.
В никелированных массивных подставках тонко дребезжали пузатые графины. Плюшевые диваны вдоль стены были низкие и до неудобного мягкие.
- Сергей Иваныч, - улыбнувшись, спросил прораб Силина-отца, - это вагон начальника дороги? Старик кивнул головой.
- А он у вас толстый?
- Не, - шепнул старик, - как жердь.
- Тогда ничего, - сказал прораб, - а то диваны больно уж мягкие. Но для острой кости ничего, в самый раз.
Прораб приоткрыл зеленые шторы и весь вдавился в окно. Потом он схватил ремни и с силой рванул створку на себя. Высунулся и закричал:
- Э, машинист!
Паровоз шел под гору, колеса зло перестукивались с рельсами, белый пар стелился по коричневой вохре откоса. Голова помощника машиниста в смотровом окошке паровоза показывалась только на мгновение. Иван Брежко смотрел на путь и сразу же убегал к топке - помогать кочегару и следить за приборами.
