В воздухе опять запели стрелы. Но боевой припас степняки, видимо, бросили в разгромленном лагере, имея с собой от силы по колчану, а потому стрелы берегли. Вместо густого смертоносного ливня на русский строй падали лишь отдельные вестницы смерти. Опять зазвякали под ударами наконечников бердыши, опять послышалась ругань и болезненные выкрики — но длиннополые тегиляи уберегали людей от тяжелых ран. Сблизиться на расстояние прямого выстрела, когда целишься врагу точно в грудь, а не метаешь навесные стрелы на пределе дальности, степняки боялись.
— Эй, татарин, сюда иди! Тут кто-то золотой потерял. Хватай, не то подберу.
Неожиданно конница всей массой резко качнулась вперед, подалась в стороны, и вдоль ручья к стрельцам зашагал, перекачиваясь с боку на бок, словно детский бычок по наклонной дощечке, несуразный уродец. Короткие ноги, похожее на бочку туловище, длинные, едва не волочащиеся по земле руки. Вот только росту в этом уродце было никак не меньше пяти человеческих.
— Господи, спаси помилуй и сохрани грешного раба твоего… — начали креститься стрельцы, но тут послышался уверенный голос сотника:
— В грудь цельтесь нехристю, в грудь! Все вместе готовьтесь! Пали!
Ряды русских воинов жахнули огнем — и странное чудовище, взмахнув своими нелепыми руками, опрокинулось на спину.
— Ур-ра-а-а!!! — радостно закричали воины, отбрасывая пищали и хватаясь за бердыши: — Бей татар! Москва-а-а!!!
Они дружно, в едином порыве ринулись вперед, готовясь опрокинуть, разогнать рыхлую усталую конницу, но тут чудище, опершись руками о землю, село, а потом поднялось на ноги.
* * *
— Мы разгромили их, Менги-нукер! — бей Девлет из рода Гиреевых от полноты чувств натянул поводья, поднимая жеребца на дыбы. — Мы перебили всех! Аллах свидетель — Алги-мурза со своими сотнями гнал стрельцов едва не до Сейма и порубил не меньше тысячи! Одних коней тысяч десять взяли!
Распластавшийся на попоне Тирц глухо закашлялся, зажимая ворот на груди. Татарин осекся, потом вспомнил:
— У русских мы две палатки тряпичные нашли. Я велел одну для тебя поставить. Туда иди, отдыхай. Что еще пожелаешь? Все сделаю!
— Кровь он опять отдавал, — ответила за хозяина шаманка. — Еды ему нужно горячей. Мяса.
— Хочешь, я вырву для тебя сердце русского воеводы?!
— Обойдусь бараниной, — хрипло ответил Тирц, усаживаясь на попоне. — Нукеры твои целы?
— Меньше полусотни перед стрельцами полегло, — усмехнулся в усы бей. — Про такую победу самому султану отписать не стыдно.
