— Он сам — это кто? Доктор твой?
— Ну да.
— Ладно, уговорил. — Гордеев немного подумал. — Сейчас мне надо в главный офис, а вечером после девяти заезжай ко мне домой. Как тебе такой вариант?
— Ты по-прежнему на Новой Башиловке?
— Куда я денусь с подводной лодки? Да, — спохватился Гордеев. — А что он за доктор?
— Не пластический хирург. И даже не зубной, — немного виновато сказал Грязнов. — Просто врач «Скорой помощи». Правда, очень хороший. Потомственный врач… Так что насчет гонорара… сам понимаешь… Разве что клизмами.
— Да уж понимаю, — проскрипел Гордеев. — Не в первый раз чистым творчеством заниматься.
8
В два часа дня Турецкий спохватился, что так и не узнал, о чем с ним хотел поговорить Меркулов. Он позвонил ему по прямому телефону, но на звонок никто не ответил. Турецкий позвонил в приемную, и секретарша Виктория прорыдала в трубку:
— Александр Борисович! Александр Борисович! Константина Дмитриевича только что увезли!
— Вика, не ори! — в свою очередь закричал Турецкий. — Кто увез? Куда? Почему?
— «Скорая»! Я ничего не знаю! Он потерял сознание от приступа боли! Я вызвала «скорую»!
— И что, с ним туда никто не поехал?
— Я так растерялась, а он пришел в себя — сказал: позвони Турецкому.
— Куда его повезли?
— Я точно не поняла. Сказали: звоните — и оставили телефон.
Турецкий тут же вспомнил, что Меркулов жаловался на живот, но кто на него не жалуется. Ну вот вам и утреннее дурное предчувствие! Он выскочил из кабинета и понесся к генеральному. Того на месте тоже не оказалось.
— Уже уехал, — сказала секретарша. — Как-то вы сегодня не вписываетесь, Александр Борисович.
— Куда? Куда он уехал?!
Секретарша смерила Турецкого взглядом, как бы оценивая, можно ли доверить ему столь важный государственный секрет, и смилостивилась:
— Домой.
— Какого черта? — разозлился Турецкий.
— Что? — изумилась секретарша. — Это вас не касается, по-моему, Александр Борисович. — Подумала и сменила гнев на милость: — Но вообще-то у него сегодня вечером передача на телевидении. Надо отдохнуть. Он ведь не кто-нибудь, а генеральный прокурор, правильно?
— Он хоть знает, что с Меркуловым, наш генеральный прокурор?
— Конечно.
— Конечно?!
— Он все знает, — железным голосом произнесла секретарша. — У него такая должность — все знать. Он еще вчера знал.
— Как — вчера? — опешил Турецкий.
— Вот так. Просто не хотел расстраивать Константина Дмитриевича.
— Что вы говорите?! Он вчера знал, что Меркулова сегодня увезут на «скорой»?!
