— Ну, как продвигаются дела? — бодро спросил Колесов у Гафурова.
Гафуров улыбнулся так, как только он умел улыбаться — вежливо, уважительно, одновременно с чувством собственного достоинства, но как бы снизу вверх, — и ответил:
— Продвигаются, Вадим Степанович. Могли бы и быстрей продвигаться, если бы не некоторые обстоятельства.
Колесов прищурил левый глаз и посмотрел на Гафурова. «Какого черта он таскает во рту этот „клондайк“? — подумал генпрокурор, глядя на поблескивающий золотой зуб.
— Обстоятельства, значит? И что же это за обстоятельства, Эдуард Маратович?
Улыбка Гафурова приобрела грустноватый оттенок.
— Видите ли, Вадим Степанович, есть у нас один человек, которого я очень уважаю, но который — по непонятной мне причине — проявляет излишнее рвение там, где ему не следует.
— Интересно. И кто же это?
— Александр Борисович Турецкий.
— Турецкий? — поднял брови Колесов.
Гафуров печально вздохнул:
— Увы. Его почему-то чрезвычайно интересуют дела, которые я веду. Мне даже кажется, что он уделяет им больше времени, чем своим собственным. Но самое неприятное заключается в том, что он… как бы это получше сказать… он словно бы сомневается в моей беспристрастности. Я был бы только рад помощи такого опытного человека, тем более вашего помощника, но… — Гафуров пожал плечами, как бы показывая, что поделать тут уже ничего нельзя, а потому он «умывает руки».
Колесов впервые за этот день нахмурился и задумчиво побарабанил толстыми пальцами по столу.
— Вмешивается, значит… — проговорил он. — И как он это объясняет?
— Видите ли, он почему-то решил, что разбирается во всем этом лучше меня. При том, что он абсолютно не владеет всей полнотой информации. — Гафуров многозначительно посмотрел на генпрокурора. — К тому же, — продолжил он, — Турецкий вбил себе в голову, что все это имеет отношение к делу об убийстве бизнесмена Риневича.
— А почему он так решил? — поинтересовался Колесов.
Гафуров пожал плечами:
— Этого я не могу объяснить. Да и он, по-моему, тоже.
— Гм… — И вновь пальцы генпрокурора отстучали дробь по крышке стола. — А как в остальном?
— В остальном все хорошо, — ответил Гафуров. — Свидетели дают показания. Думаю, мне удастся собрать доказательную базу по всем делам.
— Это хорошо. Но вы там особо не затягивайте. Дела эти — чрезвычайной важности, учитывая обстановку в стране. Вы понимаете, о чем я говорю?
— Так точно.
— Тогда перейдем к деталям…
Звонок от генпрокурора застал Турецкого врасплох. Он зашивался с бумажными делами и был этим страшно недоволен.
