— Это не кольцо, — возразил Турецкий. — Это петля на его шее. Дела против людей из его окружения растут, а его состояние тает, бизнес рассыпается на глазах. Он уже почти банкрот.
— Думаю, его это сейчас мало волнует. Иначе бы он не молчал.
— Он сильно подавлен. На прогулках, говорят, ведет себя вяло, почти не ест. Заявлений никаких не делает. Просто гаснет, как та свечка.
— Жалко мужика, — вздохнула Ирина.
— Воровать в свое время надо было меньше.
Ирина скептически усмехнулась:
— Ого! Ты у нас что, в коммунисты записался?
— При чем тут это? — обиделся Турецкий.
— Да ладно, не дуйся. Я ведь шучу. Кстати, ты по-прежнему думаешь, что Боровский убил Риневича из-за того, что не поделил с ним бизнес?
Турецкий на секунду отвлекся от рыбы, подумал, кивнул и ответил:
— Полной уверенности нет, но полагаю, что да.
Глаза Ирины азартно блеснули, как бывало всегда, когда она не соглашалась с мужем.
— И все-таки я не согласна, — сказала она. — Из-за бизнеса так не убивают.
— Вот как? — снова усмехнулся Александр Борисович. — А из-за чего так убивают?
— Из-за чего угодно, но не из-за бизнеса, — отрезала Ирина. — Я думаю, тут что-то… личное. — Она подумала и добавила: — Что-то, связанное с душой.
— Намекаешь, что у Боровского поехала крыша? — весело спросил Турецкий.
Ирина посмотрела на мужа с сожалением и вздохнула:
— Вот таковы вы все, мужчины. Опошлите любую тонкую мысль. Вы можете мыслить лишь грубыми понятиями. Область чувств — это не ваша территория.
— Само собой, — согласился Александр Борисович. — Но зато на своей территории мы иногда ловим преступников. А вы на своей только и можете, что читать дамские романы и фантазировать на эротические темы.
— Турецкий, еще слово, и ты получишь ложкой по лбу, — предупредила Ирина.
— И этим ты признаешь свое поражение. Кстати, наше пари остается в силе?
— Разумеется. Копи деньги. Шампанское должно быть вкусным и дорогим.
— Начинай присматривать. Увидишь подходящее — покупай.
Ирина покачала головой:
— Болтун ты Турецкий. И язык у тебя без костей.
— А у тебя рыба с костями, — упрекнул в отместку Турецкий жену. — Могла бы, кстати, и вытащить.
После шутливого обмена колкостями мир в семье был полностью восстановлен.
3. Признаки грозы
Генпрокурор Колесов с утра пребывал в хорошем настроении. Впервые за последнюю неделю его не мучили желудочные колики, к тому же день выдался солнечным, что всегда действовало на Вадима Степановича ободряюще.
Даже следователь Гафуров, которого Колесов вызвал для отчета и которого в душе недолюбливал (генпрокурору не нравились вульгарные, подобострастные люди чернявой наружности, хотя он не считал себя ни националистом, ни каким-то особенным «аристократом»), даже он не испортил Колесову настроение.
