А утром, доставая эталон для настойки прибора, Галя воскликнула:
— Мальчики, он почему-то пожелтел!
Володя внимательно осмотрел некогда свинцовый футляр.
— Кажется, золото… Уж не философский ли камень алхимиков притащил нам Ивар?
Все растерянно молчали.
Вертолет прилетел через пару дней после завершения всех исследований. И хотя приземлился он еще дальше, чем в первый раз, мы без особого напряжения перетаскали к нему все свое снаряжение и ящики с образцами. Штурман Вася Башкирцев, мой старый знакомый, здороваясь, удивился:
— Знаешь, Ивар, едва узнал тебя! В чем-то вы все здорово изменились!
Найденные кристаллы мы отдали в Музей.
…По истечении времени способности, приобретенные мною на Тубуньере, исчезли без следа. Я стал еще более неуклюжим, чем прежде. И все усиливалась странная слабость. Признаюсь, мне боязно навести справки о моих товарищах. Особенно я тревожусь за Володю и Галочку. Неужто и они изменились, как и я? И все-таки, стоит мне вспомнить дни, проведенные на Тубуньере, как ощущение удивительной светлой радости наполняет душу…
(1974)
— Володя! Во-ло-дя!
Звуки гасли в насупившемся лесу, словно придавленном тяжестью низкого слезящегося тягучим дождиком неба. Наконец показался Володя, сгорбившийся под тяжестью огромною рюкзака.
— Ты чего, Юра, шумишь? — с трудом выдавил он.
— Не бойся, не пропаду, — и прислонился к дереву.
— Подождем Веру.
— Подождем. Под дождем.
На фоне неярких красок пасмурного дня парни представляли собой довольно живописную картину. Заросшие густой щетиной лица, косматые волосы, замызганная одежда и некий намек на обувь: Володя красовался в старых штиблетах, а Юра — в одном-единственном тапочке. Другая его нога была «обута» в какой-то мешок, перевязанный веревками.
— Влипли же мы в историю с этими охотничками, — мрачно протянул Володя.
— Гады, наблудили и смотались потихоньку, а мы топай босиком.
Они опять замолчали, вспоминая пожар в охотничьей избушке, нечаянно устроенный одним из нагрянувших ночью охотников. Во время пожара сгорели сушившиеся над железной печуркой сапоги геологов.
— Послушай, почему месторождения надо искать непременно у черта на куличках — в тайге, горах, чащобе? Лазить по буреломам, скакать козлом по курумнику, жрать концентраты и сухари. Неужели нет нигде руды поближе к городам, деревням, железным дорогам? И разрабатывать такие месторождения, заметь, гораздо рентабельнее. И рабочая сила под рукой, и проблема транспортировки решена.
