– Я передам.
Бао кивнул, потухшим взглядом обвел всю компанию и прикрыл глаза. Я все еще держал руку на его плече и потому почувствовал, как он обмяк.
Добрые пару минут все молчали.
– Он… умер? – пискнула, наконец, девица, прижимаясь к Зотову.
– Думаю, нет, – буркнул я, поднимаясь. – Вырубился. Крови много потерял.
– Все равно он уже не жилец, – хрипло проговорил Джамал. – Ну что, двинули дальше?
Я вздрогнул.
– Мы что, его так и бросим здесь?!
Девчонка почему-то смотрела на меня, будто это я виноват, что коротышке отрубило ногу.
– Может, на себе потащишь? – осклабился Джамал и, сплюнув на пол, добавил: – Да и какая разница? Говорю же – не жилец он! Хотите, добью, чтоб не мучился?
Он подался вперед, на ходу доставая клинок, но я, не задумываясь, перехватил его, так заломив руку, что явственно послышался хруст костей. Джамалу, скрючившемуся от болевого захвата в три погибели, оставалось только рычать и брызгать слюной на пол. Выпускать его у меня не было ни малейшего желания, хотя я уже понял, что поступаю глупо. Может, уродец и прав…
Я, наконец, разжал пальцы, и Джамал рухнул на пол.
– Озверел, что ли?! Какого хрена?! – прошипел он, бережно ощупывая помятую руку.
– Ничего, потерпишь, – рявкнул я и, взглянув напоследок на Бао, зашагал вперед.
На остальных мне смотреть не хотелось. Впрочем, я знал, что рано или поздно они последуют за мной. Выбирать им, как и мне, не приходилось.
– Ну и что дальше? – спросил Джамал и сплюнул вниз, в бездонную дыру, зияющую перед нами.
Колодец – идеально круглый, метров пяти в диаметре, – ведет вертикально вниз. Как глубоко – не разберешь, лучи наших фонарей не достигают дна. Стенки колодца неровные и больше всего похожи на человеческую трахею – ребристые, красновато-белые, поросшие одной из разновидностей местного «мха».
Отвечать уродцу никто не торопился. Все мы слишком измучены двухчасовым блужданием по этим проклятым подземельям и просто-напросто выбились из сил – до отупения, до дрожи в коленях, до полного безразличия к происходящему. Непонятно как, кем и когда проплавленные в скале червоточины, кажется, не имеют конца. Мы прошли по ним уже несколько километров, но за все это время нам попалось лишь две развилки. Мы надолго там останавливались, споря, куда пойти. Но не думаю, что от нашего выбора многое зависело. Одно хорошо – больше нам не попалось ни одного работающего вентилятора. Те, что мы миновали, похоже, не включались столетиями и были сплошь затянуты бахромой мха.
