Из каждого крана вырвалось серое облако. Воины на берегу, задыхаясь, хватались за горло, шатаясь, падали на песок. Оружие выскальзывало из ослабевших рук. Слабый запах ударил в ноздри Бэлит, и ее охватила слабость и головокружение, пока ветер не переменил направление.
— Помоги нам Иштар! — вскричал Хоаким. — Это, должно быть, охотники за рабами! Они посылают на нас какой-то яд, чтобы мы не могли сражаться. — Он вытащил короткий меч. — Алал, уведи женщин и ребенка в безопасное место. — Он покинул своих домочадцев, крича: — Ко мне, мужчины Субы! Ко мне! В бой!
Когда глиняные сосуды опустели, облака быстро рассеялись. С корабля сбросили веревочную лестницу. Охотники за рабами быстро спустились по ней, высыпали на пляж и построились в боевой порядок. На берегу им никто не оказал сопротивления. Все воины лежали там без сознания, задохнувшись дьявольским дымом. Стигийцы и их подручные набросились на крааль.
Как в кошмарном сне видела Бэлит своего отца — он испускает боевой клич, бежит, собирая людей. Она услышала, как он кричит на самого вождя:
— Унгеду, быстро, спрячь людей за палисадом и забаррикадируй ворота!
Примчался Джихан. Он ловил рыбу вверх по течению реки и пробежал, возвращаясь домой, немалое расстояние.
— Нет! — закричала Бэлит любимому брату. — Уходи!
Но он не слышал, или не хотел слышать, и полетел, желая присоединиться к отцу.
Все субанцы, еще способные двигаться, сделали то же самое.
Бэлит видела, как один аргосский стрелок выступил из рядов налетчиков. Он положил стрелу на тетиву, прицелился и выстрелил. Бэлит вряд ли расслышала свист стрелы, однако очень хорошо увидела, как падает Хоаким. Он судорожно схватился за древко, торчащее из груди, рухнул и больше не шевелился.
Джихан взвыл от ярости. Пылая гневом, набросился он на стигийцев. Враги немедленно окружили его. Поднялись и со свистом опустились древка копий.
Разбитые, чернокожие бойцы бросились бежать под организованным натиском по-военному обученных охотников за рабами. Пираты добрались до крааля еще до того, как были заперты ворота. Они оставили несколько человек охранять ворота, и субанцы оказались, таким образом, заперты в ловушке. Враги тем временем пустились в погоню за беглецами — а тех было большинство.
— Отец! — рыдала Бэлит. — Джихан!
Алал встряхнул ее.
— Нам нужно уходить! — проговорил он сквозь стиснутые зубы. — Такова последняя воля твоего отца.
Она смутно припоминала, что им, подданным Шема, можно не страшиться охотников за рабами, поскольку существовали договоры между Стигией и Шемом. Но всякий договор можно нарушить, и кто будет протестовать, когда они уже станут рабами?
