— Годы, — прошептала Клеони.
Ужас, нараставший в ней, не был просто ужасом смерти. Клеони внезапно поняла, как велика и стара эта Вселенная, в которой она так беззаботно жила. Баннингу было знакомо это состояние, и он сочувственно промолчал.
Через минуту она выпрямилась и спокойно встретила его взгляд.
— Все в порядке, капитан, — сказала она. — Продолжайте ваш урок арифметики. Почему мы не можем просто попросить джовиан подобрать нас, когда мы приблизимся к их системе?
— Вы знали, что какая-то лазейка есть, а? — пробормотал Баннинг. — Это элементарно. Республика бедна и находится на задворках. Ее космические корабли — устаревшие межзвездные челноки, и они не могут подойти к предмету, который движется со скоростью пятьдесят километров в секунду.
— И мы не можем сбавить скорость настолько, чтобы они смогли подойти, — Вейн спрятал лицо в ладонях.
— Я созвал вас сюда не для совместных рыданий, — отрезал Баннинг. — Одна возможность у нас все-таки есть. Сработает она или нет, неизвестно, такое раньше никто никогда не пробовал, но Тетсуо чертовски хороший пилот. Он ухитрялся выводить такие эллипсы, каких вам и видеть-то не приходилось.
Это слегка приободрило всех. Но Девон недоверчиво покачал головой:
— Не сработает. Даже после проведенных изменений на Ганимеде нет достаточного количества атмосферы, чтобы…
— Юпитер обладает достаточной атмосферой, — возразил Баннинг.
Воцарилось полнейшее молчание.
— Нет, — произнес наконец Вейн. Он говорил быстро, и слова, как горошины, слетали с его обескровленных губ. — Такое может выйти только по счастливой случайности. Мы могли бы сбросить скорость, да, если бы не сгорели из-за трения в атмосфере… наконец, мы вынырнули бы на одном из витков со скоростью, близкой к скорости лайнера. Но та пустая скорлупа, в которую превратится корабль после того, как мы выбросим все лишнее, в атмосфере, такой плотной и неспокойной, как у Юпитера, просто не выдержит. Кроме того, к тому времени, как мы рассчитаем свой путь, сообщим это джовианам и их лодки настигнут нас, мы будем уже на следующей спирали!
— А венцом всего будет взрыв! — сказал Девон. — Водород и гелий при ста сорока градусах… Не слишком пригодно для дыхания.
— Мы расплющимся о поверхность гораздо раньше, чем попробуем вдохнуть в себя эту смесь, — саркастически заметил Владимирович.
— Нет, не обязательно, — возразил Бахадур. — Наша внутренняя оболочка может выдержать, возможно, двести атмосфер давления. Но Юпитер тяготеет к десяткам сотен. Нас расплющит задолго до того, как мы достигнем поверхности.
