– А что там ваш человек? – задал наконец вопрос самый главный из присутствующих. – Вы говорили, что он надежен и опытен. Сможет он контролировать ситуацию в том случае, если все пойдет, как в наших худших предположениях?
– Если он еще жив и находится на судне, то у нас будет время для разрешения ситуации даже при самом плохом раскладе, – сокрушенно вздохнул Сорокин. – Но в том-то и дело – с ним связи тоже нет.
– А что, если наши дипломаты в Гаване зафрахтуют частное судно и просто сходят к сухогрузу? – предприимчивый контрразведчик продолжал генерировать идеи. – В конце концов, может, там есть раненые и им нужна медицинская помощь?
– Вся беда в том, что в связи с угоном самолета в этом районе резко ограничили перемещения всех судов. Для того чтобы выйти в море, теперь необходимо получить дополнительное разрешение от кубинских военных, а они его, разумеется, далеко не всем дают.
Снова повисла утомительная пауза. Все ждали решения адмирала. И он их не разочаровал. Сурово сдвинув седые брови, он тоном, не терпящим никаких возражений, отчеканил:
– Высылаем спецназ.
Эта короткая фраза произвела эффект спущенного курка, когда напряженная до этого пружина наконец распрямилась и весь механизм пришел в движение.
– У Генштаба есть возражения по этому поводу?
Генералы переглянулись. Опасная это была затея и авантюрная до мозга костей. Впрочем, как и все, что привело к необходимости принимать такое решение.
– Я считаю, – после некоторого обдумывания ответил сухощавый мужчина с погонами генерал-лейтенанта, – что высылать спецназ нужно, и как можно скорее. А пока они будут в пути, мы постараемся добиться согласия более высоких инстанций. В противном случае у нас всегда есть возможность остановить процесс. А вот ускорить его, если мы сейчас будем чесать репы и терять драгоценное время, будет уже невозможно.
– Я рассчитывал на вашу поддержку, генерал, – устало улыбнулся командующий. – Давайте работать, товарищи офицеры.
Обратного пути не было – решение принято, приказ отдан. Теперь каждый должен делать свое дело. Согласовывать тысячу вещей, порой несогласуемых между собой. Выполнять невыполнимые иногда вещи. Но это была уже рутина. Сложная, но вполне определенная. Цель была поставлена, оставалось только ее достичь.
Борт американского гидроплана, территориальные воды Кубы
Гидроплан имел относительно небольшой вес, и потому его стройный фюзеляж чувствительно покачивало на волнах. Непривычные к морской качке дети пустынь и гор чувствовали себя неважно. Особенно страдали двое афганских талибов. Сыпля проклятиями, они то и дело поочередно свешивались в распахнутый входной люк самолета и оглашали окрестности неприятными звуками, которые при морской болезни издает мучимый спазмами желудок.
