— Иногда это помогает, — заметил Макларен.
Накамура, пытаясь улыбнуться, поднял глаза.
— О чем вы думаете? — спросил он.
Макларен с задумчивым видом выпустил целое облако дыма. Теперь ему придется тщательно подбирать слова — и никакой подготовки и репетиции при оказании помощи, — иначе они потеряют единственного человека, который может выдернуть отсюда корабль. Или потеряют Накамуру. Последний фактор, как ни странно, казался даже более существенным.
— Мне интересно, — пробормотал он, — даже в абсолютно свободном обществе, если таковое вообще существует… мне интересно, не боится ли своей невесты всякий мужчина.
— Что? — Накамура, ошеломленный, распахнул глаза.
— И в то же время нуждается в ней, — продолжал Макларен. — Дело тут не только в сексе. Возможно, страх является необходимой частью всего, что имеет какую-либо значимость. Смог бы полюбить Бах своего Бога столь величественно, если бы не его внутренний страх перед Ним? Не знаю.
Он погасил окурок.
— Советую вам поразмыслить над этим, — сказал он небрежно. — А также над тем очевидным фактом, который вы наверняка до конца еще не осознали: перед вами не Капелла.
Закончив, Макларен ждал.
Туловище Накамуры дернулось. И только потом, вспоминая это странное телодвижение, Макларен сообразил, что Накамура тогда просто сбросил с себя напряжение.
— Спасибо, — проговорил штурман.
— Это мне надо благодарить вас, — вполне искренне отозвался Макларен. — Вы меня тоже, знаете, поддержали.
Накамура отправился в механическую мастерскую.
Макларен задержался у иллюминатора чуть подольше. Щелчок карманной зажигалки привел его в чувство.
Из жилого отсека появился Чанг Свердлов. Во рту у него вызывающе торчала сигара.
— Ну, — проговорил Макларен, — и как долго ты подслушивал нас?
— Достаточно долго, — буркнул инженер. Некоторое время он усердно пыхтел дешевой сигарой, пока его рябое лицо не скрылось в клубах отвратительного дыма.
— Итак, — проговорил он, — разве ты не собираешься обрушивать на меня свою ярость?
— Если только для пользы дела, — ответил Макларен.
— А! — Свердлов замолчал и снова задымил сигарой. — Может, я с этой целью и пришел, — заявил он через минуту.
— Вполне возможно. А как у вас подвигаются дела с наружным ремонтом?
— В порядке. Послушай, — выпалил Свердлов, — сделай мне одолжение, а? Если можешь. Не признавайся Райерсону или мне в том, что ты — тоже человек и что точно так же напуган и растерян, как и все остальные. Не признавайся в этом и Накамуре, даже ему. До сих пор, правда, ты этого не делал — это так. Нам, чтобы вырваться отсюда, нужен настоящий прирожденный техн — эдакий чертовски самоуверенный пижон!
