Неожиданно меня отрывает от сиденья и тянет вверх, к фонарю. "Валюсь!"-мелькнуло в голове. Инстинктивно отдаю ручку от себя. Но меня по-прежнему прижимает к фонарю. Вдруг перед глазами замелькала земля: самолет вываливается из облаков под углом в шестьдесят градусов, круто пикируя с высоты в триста-четыреста метров к быстро несущимся навстречу окопам, блиндажам, траншеям. Я нажимаю на гашетки и бесприцельно веду огонь из пушек и пулеметов. Но долго стрелять нельзя - могу врезаться в землю. Пытаюсь вывести самолет из пикирования, но не хватает усилий рулей. Воспользовался тримером, что на левой стороне кабины. Только тогда машина стала выходить из пикирования; а до земли оставалось пятьдесят-шестьдесят метров; у меня от перегрузки потемнело в глазах.
Когда пришел в себя, вижу, что наша группа, идущая впереди и выше меня, вновь попала в зону огня. Не прекращается обстрел и моего "Ильюшина". Единственный выход: резко кладу самолет на крыло, скольжу и вывожу его из крена на высоте семи-пяти метров. В это же время по переговорному аппарату слышу голос своего стрелка. Что он кричал, не понял - было не до того: все усилия были отданы маневру.
Только вырвавшись из цепких клещей фашистских зенитчиков, чуть не задевая землю, я переключил рацию на стрелка.
- Саленко, ты что бубнил? - спрашиваю его.
Но Саленко молчит. Оборачиваюсь, осматриваю кабину стрелка. Его не видно. Но ощутимо запахло гарью: характерный запах горящей резины и еще каких-то материалов. Ощупал себя, парашют - кажется, ничего не горит. Искры появляются откуда-то сзади, из кабины стрелка.
Снова вызываю Саленко. В ответ - молчание. "Неужели убит? Может быть, ранен и не может собраться с силами? Надо спасать!" - все это мгновенно пронеслось в мозгу, а сам стараюсь определить свое местоположение. Немцы не стреляют. Вот впереди линия окопов, траншеи, проскакиваю над ними и различаю солдат в серых шинелях и шапках-ушанках. Вот это здорово: оказывается, что я не заметил, как перелетел первую линию нашей обороны, а эта уже вторая-на первой в полный рост не ходят.
Надо садиться, самолет горит. Впереди небольшой холм, на нем посевы озими, за ним, видимо, населенный пункт - там виднеется колокольня церкви.
Мотор работает нормально. Решаю садиться, сбавляю газ и - черт возьми! - перед самым носом выскакивает неприметный овраг. Газую, перескакиваю овраг и, не выпуская шасси, плюхаюсь на "живот" машины. Из глаз сыплются искры - головой ударился о бронестекло, но разум не потерял.
