Отстегиваю ремни и буквально вываливаюсь из кабины. Фонарь задней кабины открыт, но стрелка там нет: Саленко пропал. В кабине все горит, что-то трещит, рвутся патроны. Горстями хватаю землю, забрасываю огонь. Подбегают солдаты и через две минуты огонь сбит.
Обхожу вокруг "Ильюшина", пытаюсь выяснить причину пожара. Вижу одну пробоину в стабилизаторе - она не могла вызвать пожар. Больше попаданий нет. Посередине кабины стрелка лежит сигнальная ракетница, ракета выстрелена, гильза пустая; вокруг рассыпаны обуглившиеся ракеты, патроны от автомата, с которым летал Саленко; привязные ремни, шнур от шлемофона, нижний полик обгорели, даже борт фюзеляжа обуглился.
Но где. же Саленко? Ничто не подсказывает причину его исчезновения.
Солдаты, помогавшие тушить пожар, позвали к себе: в овраге, который я перескочил, была их землянка. Там сидел капитан. Познакомились. Оказались чуть ли не земляки, он был из Челябинска. Хозяин землянки предложил:
- Может, перекусите, товарищ капитан. Есть конина и американские консервы.
- Знаешь, что-то не хочется. Все еще не могу прийти в себя. И куда делся мой стрелок?
- Найдется, если не погиб... Может, попробуете, - -он встряхнул флягой, в ней что-то забулькало. - Остался спирт.
- Налей, - согласился я.
Спирту оказалось граммов пятьдесят и такого страшного цвета пережженной резины, что выпил его с опаской. Но после этого появился аппетит, и американские консервы под неторопливый разговор были поглощены.
В углу землянки зазуммерил телефон. Вызвали капитана. Видимо, разговаривало высокое начальство:
капитан отвечал односложно.
- Да... Здесь... Так точно... Направляю... - Отдав трубку телефонисту, капитан оказал:
- Звонили из штаба армии. Спрашивают, где летчик с самолета, который сел на вынужденную. Приказывают немедленно направить в штаб армии.
- Куда же я в такую темень? Заплутаюсь, как только выберусь из землянки.
- Ну, это не беда. Дам вам провожатого, он здесь все дороги и тропы знает.
Даже пройдя значительное расстояние, я все еще не мог освоиться с темнотой, шел, как слепой, ориентируясь на звук шагов солдата, шагавшего впереди. А он здесь действительно, видимо, знал каждый куст и каждую выбоину.
- Товарищ капитан, осторожнее. Тут речка, переход из жердей.
Я же не вижу ни речки, ни жердей. Осторожно нащупываю ногами переход. Солдат уже на том берегу, зовет меня, а я ползу по жердям, как жук по тростинке, пока не ощущаю под руками землю, траву и облегченно вздыхаю.
