Но Джози вынуждала его рассматривать все возможные повороты и новые трюки на, казалось бы, проторенном и многократно проверенном пути. Видя, как она смотрит на него, словно вдруг оказалась на свидании с серийным убийцей, он выдавил из себя подобие улыбки.
– Не слишком сильно отшлепать, конечно. – Ему следовало бы отступить, извиниться, сказать ей, что он на мгновение забылся, но он не любил признавать свою неправоту, не хотел почувствовать себя слабаком. И кроме того, ему действительно не терпелось схватить ее за попку и слегка наподдать за то, что она подвергает его чувственность такой пытке.
В голове вдруг всплыли воспоминания об отце. Перед глазами встали картинки того, как этот ублюдок швырнул его мать на кухонный пол, вспомнил о ненависти, которую питал к человеку, чьи гены унаследовал. Он возненавидел самого себя за то, что хоть на мгновение мог уподобиться этому жалкому человечишке.
Джози заставляла его терять самообладание, утрачивать контроль над собой. Который он вырабатывал на протяжении всей жизни. А что, если, обезволенный, он гораздо больше походил на отца, чем ему самому хотелось признать?
Стоя в лучах заходящего солнца, Хьюстон смотрел на Джози и размышлял, не пора ли приступить к решительным действиям. Она была чертовски опасна.
Но тут она улыбнулась, блеснув восхитительными ямочками на щеках и белоснежными зубами.
– Это, пожалуй, не самая хорошая мысль, – заявила она, расстегивая пуговицы на топе. – Я наверняка шлепнусь носом в землю и выбью зубы.
Торжественная серьезность, с которой она говорила, рассмешила его, прервав кислый настрой. Он мог опасаться Джози, но, черт возьми, не в силах устоять перед ней.
– Ладно, не будем. – Стыдно испортить такую образцовую улыбку. Он коснулся кончика ее носа: – Что-нибудь еще, что мне следует узнать о тебе, прежде чем мы войдем? Какие-нибудь медицинские требования или физические ограничения?
– Я не могу коснуться пальцев на ноге, – сжав губы, кивнула она.
Хьюстон рассмеялся столь неожиданному ответу.
– Я буду иметь это в виду. – Он взял ее за руку и подтянул поближе, чтобы они могли шагать вместе.
Он держал в руке ее нежную бледную ручку и старался не думать о том, что никогда не делал этого с женщиной. Он уже перешел к столь близким отношениям с Джози, каких никогда не позволял себе ни с кем другим.
Черт, а ведь он не держал женскую руку, с тех пор как ему стукнуло семнадцать, – со времен выпускного бала. А затем это случалось только для фото. Конечно же, он касался женщин, но это было лишь прелюдией к сексуальным играм или частью их. Никаких тебе прогулок под ручку, поглаживаний плеч или спины, просто поцелуй, «привет» и «прощай», подальше от его матушки и Кори.
