Вот в такой особенно жаркий и ленивый день, когда я только что кончил упаковывать нежную сопрано-мимозу для Гамбургского хорового общества, раздался звонок с балкона.
— Магазин музыкальной флоры Паркера? — спросил Гарри. — Вы обвиняетесь в перепроизводстве. Поднимайся, мы с Тони хотим показать тебе кое-что.
Когда я оказался наверху, они оба скалили зубы, словно собаки, наткнувшиеся на интересующее их дерево.
— Ну и где же это «кое-что»? — поинтересовался я.
Тони чуть приподнял голову.
— Вон там, — слегка кивнул он в сторону жилого дома.
— Осторожно, — предупредил он меня, — не заглядись.
Я медленно опустился в плетеное кресло и, вытянув шею, огляделся.
— Пятый этаж, — сквозь зубы процедил Гарри, почти не разжимая губ. — Налево от балкона, напротив. Ну как, доволен?
— Фантастика… — ответил я, не спеша разглядывая ее. — Интересно, что еще она умеет делать?
Гарри и Тони благодарно вздохнули.
— Ну как? — спросил Тони.
— Она не для меня, но вам явно нечего бояться. Пойдите и скажите ей, что не можете жить без нее.
Гарри тяжело вздохнул. — Разве ты не понимаешь, что она — поэтичная, нежданная, как будто вышедшая из древнего апокалиптического моря. Может быть, она божественного происхождения.
Женщина прохаживалась по комнате, переставляя мебель. Кроме большой металлической шляпы абстрактной формы на ней почти ничего не было. Даже в полумраке удлиненные волнообразные очертания ее бедер отливали золотом и сияли. Она была как живая плеяда ярко светящихся огней. Вермиллион-Сэндз никогда не видел ничего подобного.
— С ней надо обращаться осторожно, — продолжал Гарри, уставившись в свою банку с пивом. — Застенчиво, почти таинственно. Никакой назойливости и хватательных движений.
Женщина нагнулась, чтобы распаковать чемодан, и металлические поля шляпы затрепетали над ее лицом. Я не стал напоминать Гарри, что его жена Бетти, женщина крутого нрава, непременно бы удержала мужа от любых беззастенчивых поступков.
— Она, должно быть, потребляет не меньше киловатта, — подсчитал я. — Как вы считаете, какой у нее химический состав?
— Кто знает, — сказал Гарри. — Лично мне все равно, даже если она состоит из кремнийорганических соединений.
— При такой-то жаре? — сказал я. — Да она воспламенится.
Женщина вышла на балкон, заметила, что мы наблюдаем за ней, поглядела по сторонам и вернулась в комнату.
Мы поглубже уселись в своих креслах и многозначительно переглянулись, словно триумвиры, решающие, как поделить между собой империю; немногословные, мы искоса наблюдали друг за другом: не намерен ли кто-нибудь сжульничать.
