Сильвия. Уилинг, Западная Вирджиния. Кто бы это мог быть? (Ловко вскрывает его с помощью манипуляторов и читает). «Дорогая миссис Лавджой, вы меня, конечно, не знаете, но я только что узнала о вас из «Ридерс дайджест» и вот сижу и не могу сдержать слез… " «Ридерс дайджест»? О, господи, ведь об этом писали еще четырнадцать лет тому назад. Неужели она только что узнала?
Дерби. «Ридерс дайджест» продолжает публиковать материалы, посвященные вам. У меня дома лежит журнал десятилетней давности, и я постоянно его перечитываю, когда мне плохо.
Сильвия (продолжая читать). «Я больше никогда не буду жаловаться, что бы ни случилось. Раньше я думала, что несчастнее меня нет человека на свете. Мой муж шесть месяцев назад застрелил свою любовницу, потом застрелился сам. На руках у меня осталось семь детишек, а мне еще надо оплатить кредит за машину. Но после всего того, что я узнала о Вас из журнала, я благодарю судьбу». Прекрасное письмо, правда?
Дерби. Конечно.
Сильвия. Здесь еще есть примечание. «Да благословит Вас Бог». (Кладет письмо на стол). Из Вермонта ничего нет?
Дерби. Вермонта?
Сильвия. В прошлом месяце на меня напала хандра, и, боюсь, я написала довольно глупое, эгоистичное письмо тому молодому доктору, о котором писал «Мир женщины». Мне теперь так стыдно. Со страхом жду от него письма.
Глория. Но что он может сказать? Что?
Сильвия. О тех страданиях, которыми наполнен мир. О тех, кто не знает, где им завтра достать кусок хлеба. О тех, кто настолько беден, что ни разу за свою жизнь не смог обратиться к доктору. А ведь у меня есть все — забота, внимание… к моим услугам последние достижения науки.
Теперь в объективе камеры коридор и дверь в комнату Сильвии. На двери висит табличка «ВСЕГДА ВХОДИТЕ С УЛЫБКОЙ». Франкенштейн с Литтлом стоят перед дверью.
Литтл. Она здесь?
Франкенштейн. Отчасти.
Литтл. И все следуют этой надписи, я уверен.
Франкенштейн. Это составная часть терапии. Собственно, пациент находится здесь.
Из комнаты выходит Глория, плотно закрывает дверь и начинает рыдать.
Франкенштейн (Глории сердито). Не надо так убиваться… А в чем, собственно, дело?
Глория. Дайте ей умереть, доктор Франкенштейн. Ради Бога, дайте ей умереть.
Литтл. Это ее медсестра?
Франкенштейн. Для этого у нее не хватает мозгов. Всего лишь паршивый косметолог. Получает сто зелененьких в неделю только за то, что приводит в порядок ее лицо и укладывает в прическу волосы. Все, красотка, чтоб ноги здесь твоей больше не было.
