Численность войск и техника. Потраченное на сбор сил и средств время утло ire зря. Тройственная коалиция сконцентрировала в Восточном Средиземноморье весьма значительную группировку. Кстати, коалиция была именно троичной, несмотря па то, что впоследствии Израиль старался отмежеваться от роли соучастника в an рессии, ссылаясь на то, что проводил самостоятельную операцию. Объединенный штаб сумел привлечь к участию в десанте 45 тысяч англичан и 20 тысяч французов. На берег предстояло выгрузить свыше 400 танков, 520 полевых орудий и массу другой техники. Амфибийные силы помимо 60 войсковых транспортов включали десятки десантных барж, плашкоутов и прочих средств доставим войск с кораблей на берег.
Прикрывать десантников должен был флот из 5 авианосцев и одного носителя вертолетов, 3 крейсеров, 13 эсминцев и даже б подводных лодок, включенных в состав группировки для невыясненных целей. Всего в Восточной части Средиземного моря к ноябрю 1956 г. было сосредоточено свыше 130 кораблей союзников.
На аэродромах Кипра и Мальты базировалось более 300 самолетов. На авианосцах - еще 280. Этих сил должно было хватить для претворения любых задач, могущих возникнуть в ходе десантной операции.
«Кадеш». Но этим антиегипетский контингент не исчерпывался. ЦАХАЛ выделил для вторжения на Синай и выхода к Суэцкому каналу 10 бригад, численностью более чем в 100 тысяч человек, 200 танков, 600 с небольшим артсистем и почти всю авиацию, имевшую 180 современных самолетов. «Самостоятельная» операция израильтян получило кодовое имя «Кадеш» («Очищение»). В ее ходе следовало сломить сопротивление главных сил египтян на Синае и в течение семи суток продвинуться в район канала.
В успехе этого плана крылась дипломатическая изюминка коалиционного проекта. Боевые действия в районе инженерной системы судоходного канала могли привести к его повреждению и выходу из строя. Это давало англо-французам повод вмешаться в конфликт ради спасения объекта, имеющего непреложное значение для мировой торговли и судоходства.
Позиция Вашингтона. Пропагандистское обеспечение операции имело особый смысл. В Париже и Лондоне существовала твердая уверенность в негативной реакции СССР, но не было четкого мнения относительно позиции «американского патрона». Вашингтон вел собственную сложную игру, просчитать исход которой в европейских столицах не брались. Потому повод к вторжению не должен был вызывать ни малейшего сомнения в его обоснованности. Решимость союзников базировалась на оценке двух реалий 1956 г. Во-первых, на советских проблемах в Венгрии, где протекал острейший кризис Восточного блока. Это позволяло надеяться, что Кремль не сумеет переориентироваться на разрешение второго конфликта и ограничится общими декларациями неприятия действий англо-французов в Египте.
