Но был и еще один свидетель – человек. Единственный во всем мире. Одинокий. Его так и звали – Умун>1. Не люди оставили его, но он людей. Никто не знал, почему и как стал он одиноким. Откуда пришел. Чьего рода, семьи. Кто-то, наверное, и знал раньше, только забылось это. Скорее всего, вымерла семья и остался один мальчишка. В тайге детей любят, никогда не бросят одних, и чужого будут любить так же, как своего. Такая Вера. Такой Закон. Каждый человек тут для другого – радость. Всем, что есть, поделятся, не дожидаясь просьб. Оттого и просьбы как таковой не было раньше. Все, что есть у меня, бери. Поэтому, и добывая зверя, охотник всегда считал, что в добыче только часть его собственная, другая часть всегда предполагалась соседям, близким, родичам. А родичами были все, кто жил рядом, кто кочевал по Большому кругу.
>1>Умун (эвенк.) - один.
Но Умун ушел от людей сам. Совсем еще мальчиком ушел. Поселился он на Кимчу, к северу от Великой котловины. Жил один тем, что добывал в тайге. Оленей у него не было. И бродил он от верховьев Кимчу до озера Чеко, спускался иногда и в котловину, охотясь в лесных островах среди болот. Говорили, что был у него необыкновенно меткий очень старый лук и девять стрел, три из них на крупного зверя – на сохатого, сагжоя, да и медведя такая стрела могла уложить.
И лук и стрелы Умун взял в древнем лабазе вымершего давно рода Горогиров. Может быть, и сам происходил из этого рода. Шаманом не был, хотя кое-кто и считал его шаманом. К людям, с тех пор как ушел от них, никогда не приходил. Если люди приходили к нему, поил и кормил их, но в разговоры не вступал. Весною и осенью каждый род из кочующих вблизи лабаза Умуна приносил в определенное место соль, муку, немного огненной воды, всякие безделушки и гостинцы. Подаяния эти год от года накапливались, но люди замечали, что кое-что из них Умун все-таки брал.
К тому месяцу Телят, когда собраны были Великий суглан и Большой совет старейшин, было Умуну, вероятно, около тридцати лет, и пять из них никто его не видел. Знали, что жив, что бродит по Кимчу, живет в белых березовых лесах за озером Чеко летом и где-то среди болот в лесных островах зимою.
После Большого камлания, когда Великий шаман сказал, что надо уходить прочь от родных мест, что предки предупредили его об этом и что Новый круг кочевья должен быть далеко от нынешнего, люди вспомнили и об Умуне.
На Кимчу побежал шаман рода Почогиров, чтобы предупредить одинокого человека о грозящей опасности. Все еще лежал снег по сопкам и хребтикам, распадки наполнились водою, вспухли реки, и Великая котловина стала вовсе непроходимой. Но тот шаман все-таки нашел Умуна.
