— Скорее, — повторила Анастасия. — он уже бежит. Опоздаешь — пеняй на себя. — Она сунула в руки полуодетому Арсению ветровку и вытолкала из квартиры. Уже на улице чмокнула Арсения в губы. — Даю тебе силу, прошептала, касаясь пальцами уголков его рта, — силу побеждать. До утра! Торопись! — И подтолкнула в спину.
Он подчинился, не требуя объяснений.
Медленно брел Арсений по улицам, не зная, куда. Синий, пропитанный влагой воздух окутывал город. Тихо, пустынно, ни единой живой души вокруг. Люди жались по углам своих жалких жилищ, цеплялись за обрывки однообразных снов. Кое-где в окнах горел свет и, плавясь, желтыми бликами выливался на мостовую.
Неожиданно воздух сгустился в темный вертящийся шар и, лопнув, превратился в сверкающий огнями трамвай. Он мчался по рельсам, и из него, как из чудовищной матки, вывалился детеныш и шлепнулся на влажную мостовую. Трамвай скрылся, громыхнув на повороте колесами, а человек поднялся и побежал, припадая на одну ногу. Арсений двинулся за ним и едва не сбил старика в огромной фетровой шляпе и зимнем женском пальто с облезлым воротником. Тот сидел у стены на перевернутом пластмассовом ящике, зябко засунув руки в рукава пальто.
— Закурить есть? — спросил старик, не поднимая головы, и поля фетровой шляпы качнулись.
Арсений потискал карманы и выдавил наружу измятую пачку. Из рукава женского пальто высунулись скрюченные узловатые пальцы и впились в сигарету. Робкий огонек запрыгал в ладонях и высветил змеистые губы и огромный, грушею, нос.
— Видел? — спросил Арсений.
Старик не ответил и ткнул пальцем куда-то вбок. Арсений повернулся. Трое парней шли, подавшись вперед, будто клонились под сильным ветром. Все трое в клеенчатых желтых жилетках, вокруг голов — желтые обклейки, лица по-собачьи заострились. Арсений спешно отступил в спасительную тень подъезда. Как лежачий камень, преследователи обогнули ящик и один, низкорослый и широкоплечий, ленивым жестом выхватил у старика сигарету и жадно затянулся.
— Они его быстро догонят, — послышался хриплый шепот из-под фетровой шляпы. — Они как собаки, чуют след и всегда догоняют. Всегда…
— Ты видел его?
— Он спрыгнул с подножки. Он был весь серебряный. А за спиной крылья.
Старик ошибся. Крыльев у него не было, и потому он бежал по земле, а убийцы неслись следом. Их желтые жилетки светились в тумане тусклым золотом, как фонари. Арсений бежал на свет этих фонарей, но настичь не мог. Желтые жилетки по-прежнему маячили впереди, как габаритные огни одинокой машины, не приближаясь. Внезапно издали донесся крик. Сначала короткий и будто удивленный, а потом протяжный, полный отчаяния и боли. Крик стукнулся о черные провалы окон и дверей, заметался, стихая, и умер в закоулках.
