— Да ладно, не п… — фыркнула Светка. — Короче, страшно, потому что винтики у тебя не как у нормальных людей крутятся. У всех — в одну сторону, а у тебя — в другую. Чисто псих.
Они сели в трамвай. За мутными стеклами плыл закутанный в синие сумерки город. Рик вспомнил придуманную им сказку о трамвае, который увозит в другой мир.
«Жаль, что такое можно только на бумаге, — подумал Рик. — А что такое бумага? Убитое дерево, подвергнутое длительной пытке.»
— Кстати, ты не сказала, Серж пьян или… — Рик повернулся к Светке.
Та не ответила и попятилась. Рик, почуяв недоброе, оглядел вагон. Кроме них, ехали еще трое — три здоровых парня в желтых куртках трамвайных рабочих, с желтыми повязками вокруг головы. Рик понял, что эти трое поджидают его: в памяти тут же всплыла строчка из картотеки Сержа: «Для расправы эти люди надевают желтые куртки ремонтных рабочих…»
Один из парней повернулся, и Рик узнал в нем Кошелева. Кошелек вразвалку, медленно направился ему навстречу.
— Привет, урод, — хмыкнул, обнажая кривые черные зубы. — Тебя как прикончить: под трамвай кинуть или бритвой разрезать?
— Только не при мне, не при мне! — завизжала Светка.
Ее вопль подарил Рику лишнюю секунду. Он успел проскользнуть к задней, плохо закрытой хлябающей двери. Подножка обозначилась сиреневым сиянием. Рик ступил на нее и ухватился за поручень. Земля была где-то далеко, запредельно.
«Неужели умру?» — подумал Рик и прыгнул.
