– Понял. Вопросов больше не имею.
– А у вас, Гена, скоро девчата пинкертонить будут, – наябедничал Исаков. – Вон, Васильич согласен взять к себе существо неопределенного пока пола.
– Подумаешь, испугал ежа голой жопой! – заносчиво ответил Певзнер. – Вон у розыскников, у Серпухова, уже год как теща агентом оформлена. Главковскую проверку прошла, на контрольной встрече с представителем центрального аппарата не подкачала!.. Кстати, а кто такая? Что за баба-то?
– Сирота, наверное, – хохотнул Исаков. – А муж ее – запойный токсикоман, мечтающий иметь третьего ребенка. И она хочет его за это расчленить. Иначе бы к нам не пошла…
Ровно через две недели в кабинете замначальника Управления «Р» в присутствии Смолетта, который в буквальном смысле слова привел ее сюда за ручку, Катя Востроилова дала согласие перейти из контролеров ПТП в отдел Смолова. Особых проблем при этом не возникло. А чувственный монолог Катерины сразил Зама буквально наповал:
– …Я закончила Институт физкультуры им. Лесгафта по кафедре стрельбы из лука, разошлась с полутора творческими ботаниками, месяц назад у моих родителей сгорела дача в Сестрорецке, меня тошнит от Льва Толстого, и я подслушиваю сто шестьдесят часов в месяц разговоры дэбилов различного калибра. Все это время мне не доверяли табельного оружия, поэтому я еще существую. Вчера в метро я в самый неожиданный момент залепила звонкую пощечину одному хаму с истерическим воплем – «12 июня 1999 года в 19:53 вы обесчестили меня на опрокинутой скамейке слева от входа в ЦПКиО им. Кржижановского Гэ.эМ. в городе Луга, после просмотра киноленты „Скромное обаяние буржуазии“!..» Это я к тому, что творческий потенциал есть.
Замначальника сумел лишь тихо выдавить: «Не сомневаюсь…»
Катя не врала. Так вышло, что она поддалась на уговоры Зырянова и затесалась в контролеры ПТП. И не потому, что любила подсматривать в замочную скважину. Просто ей казалось, что она узнает жизнь, как она есть. Более того, с самого начала ей представлялось, что ее работа – это некая форма фантастического аппарата, улавливающего мысли.
Однако достаточно быстро Востроилова врубилась, что, как правило, слышит исключительно вранье. Но при этом она научилась разбираться в интонациях, нюансах. В жизни порой это помогало и выручало. Другое дело, что со временем от монотонности и узости тем ее стало тошнить – уж очень мало слышала она умных и достойных разговоров. Но иногда Катя умудрялась воспарить над темами и позволяла себе лишнее. Впрочем, такая же она была и в иных служебных делах.
