– Нас обокрали, – объяснила Иветта, – разбили два стекла и унесли все, что было в витринах. Не везет нам, – с милой улыбкой добавила она.
У Андре в груди закипела ярость. Прямо убить хочется эту девчонку! Над ней насмеялись, надругались, ее втоптали в грязь, а она, видите ли, заявляет, что ей не везет! Только и всего… Какая скромность…
– А что же с твоим отцом? – спросил он и почти хотел услышать что-нибудь страшное, лишь бы вывести ее из равновесия, лишь бы она расплакалась, возмутилась – что угодно!
– Папа в Германии. Мы отправляем ему посылки, это разрешено… Но доходят ли они, мы так и не знаем.
Она мужественно продолжала стоять и пыталась хоть немножко навести порядок на прилавке. Ногти у нее слишком отросли и цепляли шелк блузки, которую она складывала, чтобы сунуть обратно в коробку, а бескровные пальцы казались еще длиннее. Неизвестно почему, Андре представилась картофелина, пустившая ростки… Обычно Иветта коротко стригла свои густые черные волосы; теперь же они падали на шею неровными, жесткими, прямыми прядями. И сама она тоже словно выросла; голые ноги, худые, бледные, покрытые черными волосами, стали невероятно длинными.
Иветта теперь слегка сутулилась, отчего грудь казалась впалой. Улыбка ее поражала по-прежнему, но только потому, что была совсем неуместна на таком лице.
– Я тоже получил направление в Германию, – сказал Деде, чуть приоткрыв завесу над своей жизнью, – и потому смываюсь.
– А куда?
– Адрес я не намерен оставлять! – Деде громко захохотал. – Я бы охотно прихватил и тебя, но маки – неподходящее место для больных дам. Впрочем, ты-то и в Германию поехала бы безропотно…
Он поцеловал руку мадам Валлон, а Иветте по-военному отдал честь.
Вернулся он уже зимой, в самый разгар зимы.
– Как живешь, Иветта?
В магазине по-прежнему был беспорядок.
– Хочешь пройтись по парку?
– Конечно, хочу!
Она уже сбросила старенький джемпер и надела черное суконное пальто с меховым воротником. Она всегда влезала в пальто, подняв обе руки кверху, как мальчишка, не ожидая, чтобы ей помогли.
Спустившись с последних ступенек большой белой лестницы, Иветта спросила:
– У тебя все еще нет адреса?
– Нет… А ты знаешь что-нибудь об отце?
– Было только одно письмо, сразу после его приезда в Германию. Он в Берлине, работает по специальности, портным. Это-то хорошо. Но он во что бы то ни стало требует теплых вещей и еды… Мы посылаем, что можем.
– Вам удается достать все, что нужно? А то ребята из маки подкинут вам чего-нибудь!
