– Очень красиво! - искренне восхитилась Варна, плохо понимая сбивчивые объяснения гнома. Она была не слишком суеверна, и нечисть из Могильников ей по ночам не снилась, в отличие от некоторых других особо впечатлительных существ. Особенно тех, чьи дома как раз смотрели своими окнами на эти самые Могильники. - Но я не могу принять ещё и этот подарок! К тому же - я не владею оружием.
– Ну, те три разбойника на своей шкуре почувствовали, как ты им не владеешь, - усмехнулся в поседевшие усы Джон Вэльнус. - Бери, подарки я назад не принимаю. Хочешь, на землю кинь, хочешь - себе возьми. Но я уже к нему не притронусь. Он бережно взял её руки в свои и поцеловал. - Береги себя! - проникновенно глядя в её прекрасные глаза, попросил он. - Да сохранят тебя добрые боги! - он удалился быстрым шагом, чтобы она не передумала и не отдала ему подарки.
– Помочь? - гном ловко приладил пояс на её талию и застегнул. - Вот так, - одобрительно заметил он, разглядывая девушку с разных сторон. - Пряжка - из чистейшего золота, на нём герб моего рода, уж не побрезгуйте, о прекрасная из Дивного народа! Трор, сын Тарна, к вашим услугам! - гном низко поклонился. - Разумеется, Джон сообщил мне, для кого готовит сюрприз, так что я уж расстарался!
Варна молча обняла гнома, отчего тот едва язык не проглотил, кивнула, и со слезами на глазах последовала к выходу из города. Варну охватило ужасное ощущение потери, горло словно сдавила сильная, безжалостная рука.
Она вышла, провожаемая изумлёнными взорами стражников, которые караулили ворота.
Вскоре девушка свернула с обычной торговой тропы и вошла в заколдованный Чёрный лес.
Лес и Могильники, щерившиеся страшными зубцами стен, словно острыми зубами хищника - вот что наводило панический ужас не только на горожан Пригорья, но и на всех остальных, даже тех, кто не прочёл ни одного тома "Великой битвы", и из принципа не слушал страшных легенд. Одного взгляда на эти "достопримечательности" хватало, чтобы эльфы, люди, карлики и даже орки старались оказаться как можно дальше, переходя с неспешного шага на паническое бегство.
"Если я доживу до конца этого пути, то я действительно сильная!" - подумала Варна, стараясь держать себя в руках и не поддаваться страху. На душе было тяжко и гадостно. Даже страх перед Могильниками не мог пересилить внутренней боли, которую причинила ей мать и знакомые люди, осудившие её за убийство разбойника и другие "мерзкие поступки", которые сами же и выдумали.
