– У нас с вами нет вечности, - с тоской ответила Варна, опуская голову. В её изумрудных глазах засверкали две слезинки, как драгоценные алмазы на солнце. - Мы ведь не эльфы. А я хочу провести свою жизнь так, чтобы не было мучительно больно потом. Я и так слишком много лет потратила на мать, обслуживая её. Варна сжала губы. После стычки с разбойниками она ощущала в себе какой-то внутренний протест против любого насилия. - Так что у меня своя дорога… пусть даже не слишком безопасная. Она пожала плечами:
– А какой путь бывает полностью безопасным? Ведь на меня напали в моём любимом городке, прямо на улице, перед моим домом! Может быть, в лесу будет безопаснее.
"И эльфов увижу… возможно", - с горящей в груди надеждой подумала она. Но не открыла ему своих сокровенных мыслей.
– Я почему-то был уверен, что вы всё-таки уйдёте, - вдруг снова перешёл на официальный тон поникший мужчина. - И прошу о последнем одолжении, возьмите! - он поспешно, покраснев, протянул ей вынутый из-за пазухи кошель. - Нет, нет, нет! И не вздумайте отказываться! Иначе я перережу себе горло собственным кинжалом, а он тупой, так что будет больно! - мягко улыбнулся мужчина. - Прошу вас! Я сочту за честь, если вы примете мой подарок.
Мужчина умоляюще глядел в её глаза, пока Варна не решилась, и не протянула красивую белоснежную руку. - Спасибо, - прошептала она. - Впервые беру милостыню.
– Это не милостыня, это дар от горячо любящего вас человека! - горячо возразил он, искренне глядя ей в глаза. - К тому же я чувствую себя виноватым: ведь это из-за меня матушка выгнала вас из дому. Так вы принимаете мой подарок?
– Да, я ведь уже его взяла, - отозвалась смущённая Варна, пряча кошелёк в мешок, притороченный за спину, куда раньше отправила подарок Барлимана.
– Так это так… деньги… а я говорю про подарок. Эй, неси сюда! - обратился он к гному, успешно делавшему вид, что он просто вышел покурить у входа в таверну. Гном быстро спрятал трубку и поспешно схватил лежащий возле его ног небольшой свёрток. Осторожно размотав синюю ткань, он продемонстрировал девушке отлично сработанный кожаный пояс с прикрепленным к нему мечом в серебряных ножнах. Рукоять меча была украшена жемчугом и отливала синевой знаменитой гномьей стали. Варна просто потеряла дар речи, изумлённо дотрагиваясь до этого великолепия. - Чистая работа, - заметил гном, ревниво наблюдавший за её движениями и мимикой. - Сам ковал! Для друга почему бы ни постараться? Ведь для деревенских дурачков обычно сойдёт и простая, грубая ковка. Они не отличают простой меч от ВЕЛИКОГО меча! Хотя… ладно, что уж там лукавить, - гном погрустнел. - Не моя эта работа. В Могильнике достал, чуть жизнью не поплатился. Правда, эти вещи считают нехорошими, проклятыми. Но… я вот недавно с ярмарки вернулся, из Городка-на-Холме, по дороге встретил очень милую пару: двух сбежавших из дому карликов! Влюблённая пара. Так я им серебряное ожерелье на свадьбу подарил - оттуда же. Вроде ничего плохого с ними не сталось, правда, я их на следующее утро и покинул - на ярмарку спешил. Странно, но я только этот меч и нашёл, обычно в Могильниках полно оружия… их же, царей этих, в старину с оружием всегда хоронили. Но сейчас… словно корова языком слизала! Одни украшения - и на том спасибо! А пояс - его я действительно сам делал.
