– Знаю, - невозмутимо отвечала Варна. Никто не знал, что стоила ей эта невозмутимость, когда в душе была ночь. - Может, мне у него прощение попросить? Я защищала свою честь и доброе имя! Или я уже не имею на это права? Наши соседи ведут себя так, словно это я была разбойником и напала на невинную девушку! Я с удовольствием уйду отсюда, мама! Мне опротивел этот сонный городок.
– Бери письмо, сумку - я собрала тебе припасов и денег - и уходи! - Миррэль помолчала, сжимая кулаки, глядя на свою единственную дочь с отвращением:
– Я надеюсь, что никогда тебя больше не увижу! Как я жалею, что ты у меня родилась! Лучше б я тебя никогда не рожала, и никогда не встречалась с твоим отцом! Ты такая же неблагодарная тварь, как и он. Во всяком случае, с эльфами я больше не якшаюсь. Как хорошо, что в нашем городке они не появляются. Но за свой единственный грех я наказана - моя дочь отбила у меня мужчину! И я теперь останусь одна… беспомощная, жалкая, нищая. Это кара, боги наказали меня! - она изо всех сил ударила кулаком себя в грудь.
Варна холодно, равнодушно глядела на неё, как настоящий эльф на человека. С отстраненностью высшего существа. Она забрала сумку, лежащую на пороге, закуталась в длинный плащ. - Прощай, мама, - тихонько произнесла она, уходя лёгкой поступью, не оставляющей следов в пыли. Танцующей поступью эльфов. Её длинные золотистые волосы развевались на ветру, как паруса корабля, отплывающего за море.
Возле трактира её встретил сам трактирщик: страшно сконфуженный карлик Барлиман. В огромных ладонях он держал небольшой мешочек. Он молча сунул его ей в руки, неловко поцеловал в щёку:
– Удачи тебе, красавица! И быстро умчался обратно в "Танцующий дракон". Девушка раскрыла мешочек и увидела в нём фляжку с лучшим элем, эльфийские спички, небольшой острый нож в чехле - в лесу пригодится - и несколько золотых и серебряных монет. Мать же дала горсть медяков. Не успела девушка спрятать подарок, как к ней из трактира вылетел запыхавшийся Джон Вэльнус. Он тяжело дышал, с волнением уставившись на спокойное, ледяное лицо Варны.
– Ты не должна… не можешь вот так просто уйти! Уйти в никуда! И куда ты отправишься? Пути до городов безлюдны и дики. Они опасны! Разбойники, орки, прочая нечисть. А ты - прости, что я так откровенен, - уже немолодой мужчина заглянул в ледяные глаза девушки с робостью неопытного паренька, - всего лишь молодая, хрупкая девушка! Я понимаю, - он тяжело вздохнул, - я слишком стар для тебя. Но может… я могу купить для тебя домик. Барлиман охотно возьмёт тебя обратно. Через некоторое время история с разбойниками забудется, твоя мать, - он покраснел, - тоже успокоится. Я ведь отказался из-за женитьбы не только ради тебя, Варна… я узнал о… не слишком приличном поведении твоей матушки, прости за откровенность. Так что твоей вины в нашем расставании нет. Он краснел и бледнел, переминаясь с ноги на ногу. Девушке даже стало неловко за него. Смотреть, как хорошо одетый, уверенный в себе мужчина теряет дар речи, запинается и постоянно опускает глаза к земле, - было не слишком приятно. Варна гордилась своей красотой - это было единственным светлым моментом в её жизни - но не желала доводить мужчин до такого ужасающего состояния. Она ненавидела рабство в любом виде. - Конечно, если бы ты когда-нибудь могла полюбить меня, - заискивающе, с робкой надеждой, произнёс он. - Я бы ждал вечность! - напыщенно воскликнул Джон.
