Хозяин смутился, откашлялся.
— Ладно, живи. Только, сама понимаешь, человек я немолодой, инвалид, а жить надо. Деньги вперед: сто марок за первый месяц.
Наташа ахнула, всплеснула руками, начала спорить, торговаться.
Она сама с отвращением прислушивалась к своему жалобному голоску, но все ее мольбы принесли мало пользы: хозяин уступил лишь пять марок.
— А вещички твои где ж? — походя поинтересовался хозяин, когда Наташа отсчитала ему девяносто пять марок.
— Принесу, у подруги оставила, — сказала Наташа. — Да и не осталось у меня почти ничего, порастеряла все.
Спустя несколько минут Наташа выбежала в переулок, наскоро простилась с Таней. Договорились, что Таня пришлет за ней надежного человека, если будет нужно.
Уходя, Наташа оглянулась. Оглянулась и Таня, кивнула ободряюще. «Спасибо, друг. Наша встреча прибавила мне силы», — могла бы сказать каждая из них в эту минуту.
Но когда через неделю, по просьбе Тани, заглянула проведать Наташу неприметная пожилая женщина, хозяин резко ответил, что квартирантка его выехала неизвестно куда.
Нелегкими были для Тани эти дни. Она готова была сама побежать к хозяину дома, убить его, растерзать на части. То ей представлялось, что он сдал Наташу полиции, то усилием воли она заставляла себя искать выход, пыталась повстречать Наташу где-нибудь на улице. К ней Наташа не придет, не решится, но Тамарин адрес она знает. Если она жива и невредима, то, конечно, появится здесь неподалеку.
Действительно, спустя несколько дней, медленно шагая по улице, Таня услышала за спиной торопливые шаги. Ее догоняла Наташа. Девушки пошли рядом.
— Я теперь в другом месте живу, — заговорила Наташа, — у сестры бывшего моего хозяина. У него опасно было, понимаешь? Очень опасно.
Таня остановилась от удивления: она не понимала. Наташа рассказывала взахлеб:
— Ну вот, пришла к моему домовладельцу сестра, пожилая. Славная такая женщина. Она из-за него всю жизнь страдала, она постарше — все надеялась, он человеком станет. Она мне сразу посоветовала уходить от него. У него квартиранты не задерживаются: готов человека за копейку продать. Деньги вперед возьмет, а после ему все кажется, будто в огороде что-то сорвали, полы топчут, крыльцо продавили. Он и в полицию может донести. Просто так, понимаешь теперь? Мол, квартирант подозрительный, плохо о немецких властях отзывается. Деньги и вещи чужие прикарманит, а сам еще убытки подсчитывает, и представляется ему, что едва спасся от злодеев-жильцов… Сестра его мне предложила к ней переехать. Она одинокая, скучно одной да и страшновато. Ну я и переехала.
