Так от всего маршальского войска лишь 147 всадников осталось, из них почти половина раненные. Пехота — уже не войско, потому что разбежались кто куда.
И дон Рипат говорит: мы, баронет, в тылу у холопской армии. Слева — горы, справа — орденская граница. Что делать будем — попробуем проскочить или рискнем с боем прорываться?
Тогда дон Тага решил: надо прорываться, пока люди не остыли и раны еще двигаться не сильно мешают. Да и холопы, пока маршальскую конницу добивают, не очень-то готовы нас остановить.
Так и честь сохраним и шансов больше, а проскочить — не проскочишь, у холопов, наверное, вся окраина уже в осведомителях.
На том и порешили…
Тут от места, где битва завершается, скачет всадник, в руке — пика, на пике — белый лоскуток. Парламентер, значит.
Ну, я послушаю, — говорит дон Тага, а вы, дон Рипат, стройте наших орлов, пусть готовы будут.
И поскакал навстречу.
Парламентер оказался не парламентер, а девка — та самая. Тут он и узнал, что имя ей — Кира и она — не кто-нибудь, а посланница Хозяйки, то есть Старой Богини. Разговор получился на удивление спокойный и мирный.
С герцогом вашим не хочет Хозяйка воевать, и с бароном, отцом твоим — тоже не хочет. Вы правите на этой земле от века — и да будет так. А вот Святой Орден — чужой здесь, не хочет его ни Хозяйка, ни эта земля, ни то, что на этой земле живет. И послана она, Кира, чтобы от Ордена землю очистить. А что по земле герцога пришлось пройти — так ведь ничего этой земле не сделается. Три года, не более, побудем здесь — и уйдем. Так сказала Кира.
Еще сказала, сожалеет, что битва случилась по недоразумению — и всех, кто из благородных погиб, она уже приказала на возы грузить, вместе с оружием и значками, с надлежащим почтением. Всех же раненых и пленных предлагает она отпустить вместе с доблестной конницей благородного дона Таги и его капитана (который, как она видит, как раз эту конницу строит).
Дальше показала Кира ладошкой — а за ее спиной, в двухстах шагах в две с половиной шеренги панцирная пехота построена. Грамотно построена — редко, но точно, как шашки-фигурки в мудреной соанской игре. Редко — это чтоб длинным двуручным мечом соседа не задеть.
Так вот кто там, в дыму, маршальских гвардейцев добивал… И откуда только они взялись?
Знал дон Тага, хоть сам не видел, как кавалерия наскакивает на такой строй — и рушится, как колосья скошенные, вокруг пехотинцев-железнобоких. Те же знай себе мечами машут, рубят коням да верблюдам ноги, а всадникам упавшим — что придется, кому — руки, кому — головы.
