Был майский весенний разлив.
Вдоль затопленных берегов - едва зеленеющие в желтом пушке ивы. Они, как желтые облачка, парят над синей рекой.
– Видишь, - говорит Власов, - вдали вода синяя-синяя - "берлинская лазурь", а под нами, рядом, бурая. Зачерпнешь ее в ладошку - и та и эта одинаковая. Вода - зеркало неба и меняется ежеминутно.
Их суденышко пристало к острову, где на тонях жили рыбаки. Горел костер, и в пудовом котле блестела масляно-желтая уха. На земле в тряпицах лежали подсоленные горки серо-черной икры.
Светило солнце.
Дул холодный ветер.
Крякали дикие утки.
Птицы хлопотали о гнездах для потомства.
Вовсю надрывались лягушки.
А в затончиках-бочажках ходуном ходили сазаны.
Боря отошел немного в глубину острова и остановился как вкопанный. Три, а может, четыре или пять змей, свившись клубком, образовали огромный шар, и клубок этот двигался, как бы танцуя.
Боря не успел опомниться - шар исчез в траве, змеи рассыпались. Он вспомнил, что няня Паша говорила: кто увидит весенний танец змей, будет счастливым.
Все в тот день было необычайно.
И на обратном пути Павел Алексеевич стоял, положив свою крупную руку на плечо мальчика, и говорил. Говорил как со взрослым.
– Научился немного рисовать - все равно что ничему не научился. Искусство требует всей жизни. Анатомию человека не знаешь - не пытайся обнаженную натуру писать, не дастся она тебе. Репин говорит: "Глаз свой воспитывайте еще пуще руки".
– Павел Алексеевич, - осторояско вставил Боря, - а вы знаете Репина?
– Илью Ефимовича-то? А как же! Борис признался:
– Я видел его портреты. Как прекрасно, по-моему, это нарисовано!
– Не нарисовано, а написано, - поправил его Власов.
– Да, написано, - смущаясь, повторил Боря. - Так написано, что и следов кисти не видно. Будто живой человек в рамку вставлен. Власов протянул руку к Волге.
– Весь мир перед тобой. И Волга, вот эта ширь российская, тоже твоя. Первое дело - рисунком овладеть, стать господином своей руки. Линию обуздать. Второе - глаза научить смотреть и видеть. А третье - это уже вершина - красками научиться форму лепить. Отдашь всего себя искусству - оно тебе сторицей радости отпустит.
28 октября 1893 года Борис писал старшей сестре Кате, которая училась в Петербурге:
"Я только сейчас возвратился от Власова. Был у него четыре раза и рисовал орнаменты. У него рисовать хорошо тем, что для этого сделаны разные приспособления: огромная лампа-"молния", разные подставки для картона, на котором рисуешь, много орнаментов и фигур. Власов образовал еще клуб художников. В этом клубе участвуют наши художники: собираются к Власову на квартиру по известным дням и рисуют с натурщиков. Рисуют также и дома картины, и приносят в клуб на суд. Теперь я немного научился рисовать с гипсу и хочу усовершенствоваться в этом. В семинарии же буду на этой неделе начинать рисовать масляными красками, потому что краски в семинарии есть, кисти и палитры - тоже, только дело... в художнике. Хотя серьезно и нельзя рисовать красками, однако можно научиться составлять краски и некоторым приемам рисования".
