Крытый понимал, что ему оказали высокую честь. Не каждый вор становится «смотрящим»? Но этот статус и ко многому обязывал! И какая бы ни шла слава об этом самом Джафаре, Крытый должен ему предъявить конкретный случай, только после этого можно было что-то делать! Кавказец, какой бы он отмороженный ни был, должен понимать, что против братвы идти ему не с руки. Можно через подставу под «косяк» «рамсить» с соседом – таким же авторитетом местного розлива, но «смотрящий» города – это уже серьезно.
Конечно, Джафар его может просто заказать, и тогда даже целая армия не прикроет! Толковый снайпер решит этот вопрос в два счета. Кроме того, привалить с кодлой – дать повод ментам для повышенного интереса. А в том, что этот интерес к его персоне проявится, Крытый нисколько не сомневался!
Помимо всего прочего был и еще один немаловажный аспект – психологический. Завали Рублев в город с бригадой, он невольно дал бы понять противнику, что он если и не боится его, то по крайней мере опасается. Кто такой Джафар?! Беспредельщик, которого дальше Питера никто по большому счету и не знает! А он – «смотрящий», поставленный братвой, без пяти минут вор в законе. В кругу людей, занимающихся «святым ремеслом», человек с весом и авторитетом. Григорий понимал разницу в их положении и никоим образом со счетов сбрасывать такой козырь не собирался.
Крытый считал выбранную им тактику правильной, и, как он понял из недавнего разговора с кентами, те полностью соглашались с его мнением.
* * *
В то время, когда зэки обсуждали ближайшее будущее Веселогорска, к самому северному городку спешил скорый поезд Москва-Санкт-Петербург.
– Веселогорск – через полчаса! – бойко объявила молодая дородная проводница, чинно шагая по проходу плацкартного вагона.
Реплика сразу же разбудила нестарого мужчину, дремавшего на нижней полке. Пассажир потянулся, зевнул, прикрыв ладонью рот, и решил надеть рубашку. На голой спине неизвестного красовалась большая татуировка: церковь с тремя куполами. На правом плече синела красивая наколка в виде креста. Между тем лысый незнакомец, совершенно игнорируя повышенное внимание любопытных сограждан к своей персоне, надел рубашку и не спеша застегнул пуговицы. Затем накинул пиджак. Будто неожиданно что-то вспомнив, мужчина зашарил по карманам. Очевидно, он нащупал то, что было ему дорого, поскольку заметно успокоился, и, достав сигарету, направился в тамбур.
Состав дернуло, и поезд, постепенно набирая скорость, побежал дальше. Колеса вновь принялись мерно выстукивать свою, уже привычную пассажирам, чечетку.
