Игорь сдвинул на затылок шляпу, открыв лицо. Федоров осмотрел синяки.
— Звезданули, похоже, ногой. Как пишут в наших протоколах: «удар нанесен тупым твердым предметом».
— Ага, по тупому твердому предмету! — Корсаков улыбнулся и постучал пальцем по виску.
— Зубы, вижу, целы. А вот сосудики в глазу полопались. Печень не отбили?
— Вот, — Игорь приподнял бутылку с пивом. — Проверяю.
Участковый укоризненно покачал головой.
— Что ж ты один на этих быков попер, а, Игорек?
— Вы, похоже, все знаете.
— Работа такая, — усмехнулся участковый.
— Не поделитесь информацией, Сергей Семенович? Папаша мне не представился. Не сложилось. А знать хочется, кому на мозоль наступил.
Федоров сделал глоток, выдержал солидную паузу.
— На крутого человека ты нарвался, Игорь. Что-то там по финансам, помощник депутата, вась-вась с нашим министром и с авторитетами знается. Полный комплект, короче. Хоть сейчас твой труп описывай.
— Вот и я удивляюсь, что еще жив. Вадик, кстати, пропал.
Федоров хохотнул, дрогнув пивным брюшком.
— Ха, нашел о ком переживать! Этот сучонок, пока тебя по полу катали, стреканул, как в жопу ужаленный. Прибежал ко мне, в опорный пункт, ха, типа политического убежища просить.
— Надеюсь, вы его не сдали?
— Кому он вперся? — презрительно скривился Федоров. — Сейчас толчки чистит. Приют, значит, отрабатывает.
— Живой, значит… Ну и слава Богу. Скажите честно, нас за этот бардак выселят?
— Пока команды не было. Но начальник мне уже вдул арбуз в соответствующее место. — Федотов почесал мясистый зад. — Так что, штраф с вас, родимые, за нарушение общественного порядка.
— Само собой, — кивнул Корсаков.
— С учетом обстоятельств, по двойному тарифу, — добавил участковый.
Корсаков прикинул в уме, что оставшихся в кармане денег хватит даже не тройной тариф. Но решил, что раз в жизни пошла черная полоса, то деньги лучше пока попридержать.
«Завтра может стать еще хуже, чем сегодня. Хотя и сегодня можно уже с чистой совестью вешаться».
— Ладно, на днях отдам. Лишь бы не выселяли.
— Кому вы сдались! — Участковый махнул рукой. — Вот если дом купят, тогда выгоним — деваться некуда.
— Это нам деваться некуда.
Новую дыру найдете. Вас, как тараканов, хоть дустом трави, все одно не вытравишь.
«Не ночевал ты в подъездах, любезный, — угрюмо подумал Корсаков. — Не знаешь, что если нет четырех стен вокруг, то жизнь тебя запинает до смерти. Чувствуешь себя улиткой без скорлупы. Беззащитным слизняком. И как на врата рая молишься на подъездную дверь без кодового замка. То еще сволочное изобретение! И если сподобился в четыре стены заползти и мирок себе надышать и обогреть, то лучше, чтобы вперед ногами из него вытащили. Чем пинком в зад — на улицу».
