– Почему?
Мисс Борроус улыбнулась - покойно и бесхитростно.
– Мы с ними не знаемся, - пояснила она.
– Но ведь здесь кладбище, так ведь? Ну, и мне можно ходить, куда захочу?
– Я бы от этого воздержалась, - сказала мисс Борроус.
Ник был послушен, но любознателен. После уроков он пошел к семейному склепу Гаррисона Вествуда, пекаря, с семьей - склеп был украшен статуей ангела, с крыльями, но без головы - однако свернул не к дальнему концу кладбища, а вверх по склону холма, где лет тридцать назад кто-то устроил пикник, в результате чего там выросла большая яблоня.
Кое- что из уроков Ник усвоил очень хорошо. Пару лет назад он нарвал здесь зеленых яблок, кислых, с белыми зернышками внутри, и очень пожалел об этом, объевшись ими настолько, что потом мучался болями в животе несколько дней, а мистрис Оуэнс наставляла его, что можно есть, а что нельзя. Теперь он дожидался, пока яблоки созреют и их можно будет есть, и никогда не ел больше двух или трех за ночь. Яблоки кончились неделю назад, но на яблоне ему всегда лучше думалось.
Он вскарабкался по стволу до своего любимого места в развилке двух веток и посмотрел на неосвященную землю внизу, поросший ежевикой и некошеной травой пустырь, залитый лунным светом. Интересно, подумал он, ведьма старая, с железными зубами и живет в избушке на курьих ножках - или она костлявая, с длинным носом и верхом на метле?
И тут ему захотелось есть. Жаль, что он съел все яблоки, которые были на яблоне. Хоть бы одно осталось…
Он огляделся и вдруг ему показалось, что он что-то увидел. Он пригляделся, и еще раз пригляделся, для пущей уверенности. Там было яблоко, красное, спелое.
Ник очень гордился своим умением лазать по деревьям. Он скользнул по веткам - одна, другая - воображая, что он Сайлас и ловко взбирается прямо по гладкой стене. Яблоко, такое красное, что в лунном свете казалось почти черным, висело чуть дальше, чем он мог достать. Ник медленно двинулся вперед по ветке, пока оно не оказалось почти прямо над головой. Потом он потянулся к нему и кончикам пальцев коснулся этого вкуснейшего яблока.
Ему не суждено было его попробовать.
Послышался треск, громкий, словно выстрел из ружья, и ветка под ним сломалась.
*
Он очнулся от пронизавшей его боли. Она была острой, как лед, а цветом - как медленный раскат грома. Он лежал в траве посреди летней ночи.
Земля под ним была довольно мягкой и странно теплой. Он пощупал ее рукой и ощутил под пальцами что-то вроде теплого меха. Оказалось, он упал на кучу, куда садовник сваливал скошенную траву, и уцелел. Грудь, однако, болела, а еще болела нога - похоже, он свалился сначала на нее и вывихнул.
