Она молча кивнула, потом, когда к ней вернулся голос, пробормотала:
– В целом, да. Только после нападения я побежала в спальню и стала есть хлеб с вареньем. Там он меня и нашел.
– По крайней мере, честно.
На ее лицо медленно набегал румянец.
– Значит, Фостер сделал тебе операцию, и никто ничего не пронюхал. А потом Болтай заявил, что в операционной сделал несколько снимков. И тебе надо было от него избавиться. Через пару дней ты выходишь погулять в дворцовый парк. Шалтай сидит на стене, спиной к тебе, смотрит куда-то вдаль. Не помня себя, ты его столкнула. И Шалтай Болтай свалился вниз. А вот потом у тебя начались проблемы. Подозревать тебя в убийстве, конечно, никто не будет, но где же снимки? У Фостера их не было, хотя он почуял недоброе, и с ним тоже пришлось расправиться - прежде, чем он увидится со мной. Но ты не знала, что именно он успел мне рассказать, снимков ты так и не нашла, и наняла меня, чтобы их вернуть. И вот в этом была твоя ошибка, сестренка.
Нижняя губа у нее задрожала, и у меня сжалось сердце.
– Вы ведь не выдадите меня?
– Сестренка, ты сегодня пыталась меня подставить. Я этого не люблю.
Она принялась трясущимися руками расстегивать воротник блузки.
– Может быть, мы сможем договориться?
Я покачал головой.
– Извините, ваше величество. Матушка Хорнер учила своего малютку Джека не якшаться с королевским домом. Жаль, но так уж вышло.
Чтобы вновь обрести уверенность в себе, я отвернулся, и в этом была уже моя ошибка. Я не успел бы даже спеть про шесть пенсов, как у нее в руке появился дамский пистолетик. Игрушка была, может, и невелика с виду, но я знал, что ее вполне достаточно, чтобы вывести меня из игры навсегда.
Я понял смысл выражения «фатальная женщина».
– Бросьте оружие, ваше величество.
В двери появился сержант О’Грейди, сжав в похожей на окорок ручище штатный полицейский револьвер.
– Извини, что подозревал тебя, Хорнер, - сухо сказал он. - Нет худа без добра, впрочем, гром и преисподняя. Я висел у тебя на хвосте, так что все слышал.
– Привет, сержант, спасибо, что зашли. Только я еще не закончил. Может, присядете, пока я договорю?
Он коротко кивнул и опустился на стул у двери. Дуло его револьвера даже не дрогнуло.
Я встал с кровати и подошел к королеве.
– Так вот, лапочка, я тебе еще не рассказал, у кого же снимки твоей операции. Они были у Болтая, когда ты его убила.
На ее лбу появилась прелестная морщинка.
– Я не понимаю… я же обыскала труп.
– Конечно, но уже после. А раньше всех к Толстяку прибыла королевская рать. Копы. И один из них прикарманил конвертик. И собирался тебя шантажировать потом, когда шум стихнет. Только на этот раз ты уже не знала бы, кого пришить. Кстати, должен перед тобой извиниться.
