– Я думаю, вам лучше уйти.
– Полагаю, что да. Стоит только начать то, что мы с вами затеяли, и этому не будет конца. Тогда мы не сделаем того, что должны сделать сегодня. Встретимся внизу, сразу как только вы оденетесь.
После ухода Корда Виктория села на кровать. От волнения у нее сильно стучало сердце. Он был опасным человеком, и ей следовало быть с ним более осторожной. Теперь она воочию убедилась, что вызывает в нем желание. Он хотел обладать ею. И это при том, что дом был полон других женщин – красивых, страстных, ненасытных. Странное дело – она была вынуждена признаться себе в этом, – но его посягательства льстили ее женскому началу, хотя в то же время вызывали страх. Ей не следовало попадать в зависимость от него, потому что он, не будучи джентльменом, не мог держать себя в узде. А Красный Герцог? Как бы он вел себя с ней? Так же или нет?
Будь сейчас ее воля, она бы снова легла в постель и уснула, чтобы забыть обо всем случившемся. Но она знала, что Корд все равно придет за ней и на этот раз будет не столь миролюбивым.
Виктория подошла к столику с подносом. Свежий апельсиновый сок и кофе вполне удовлетворяли ее вкусу, но, увидев рядом несколько тамале,[6] она сделала кислую мину. Первый раз ей дали попробовать это блюдо в Сан-Антонио, но она и не подозревала, что его едят на завтрак.
Едят они здесь или не едят тамале по утрам – так или иначе нужно чем-то наполнить желудок, подумала она. Выпив апельсиновый сок, она сняла кукурузный лист с еще не остывшего теста и отковырнула вилкой кусочек с начинкой. У тамале был удивительно нежный вкус. Она жадно съела все остальное и запила кофе. После вчерашней замечательной ванны, продолжительного ночного сна и этого завтрака она почувствовала себя человеком. Ей даже показалось, что она способна без страха смотреть на Корда и совершенно не волноваться по поводу того, что он может придумать для нее, если она не сможет ехать верхом. Просто она должна проявить твердость. Разумеется, находясь в положении его пленницы, нельзя с уверенностью рассчитывать на большую власть над ним. Но его, несомненно, влечет к ее телу. Так, может, в этом она найдет силу, которая даст ей возможность быть независимой? Может быть, она сумеет воспользоваться этой силой, чтобы выбраться отсюда живой и свободной? Конечно, потом тоже могут возникнуть трудности. С Красным Герцогом. Хоть он и провозгласил себя джентльменом, не исключено, что он не станет разводить церемонии и отнесется к ней как к шлюхе, доступной всем, кто пожелает. Но ведь в прошлый раз он отпустил ее, поэтому она не может знать, как он будет вести себя дальше. Зато Корд уже проявил себя, и теперь ей придется жить, постоянно думая о том, что за этим может последовать.
