– У меня тулупа не было, – сказал Юри Куслап поспешно и резко, словно боясь, что может запоздать со своим ответом.
В толпе ребят кто-то фыркнул, но учитель так посмотрел на них, что все сразу утихло, а Тоотс, вынув и рывком развернув свой грязный носовой платок, стал тщательно сморкаться. Кийр, спрятавшись за спины других, скорчился и закрыл руками рот, как будто его душил смех, хотя ему совсем не хотелось смеяться.
У Арно на лице появилась сочувственная улыбка, а Тыниссон, казалось, прикидывал в уме, много ли нужно овчин на тулуп для такого заморыша, как Куслап: скажем, одна… полторы… ну, самое большое, две – и хватит. Два-три аршина материи, вот и все…
– Да, никак нельзя было раньше, господин учитель, – подтвердил со своей стороны Куслап и снова кашлянул. – Да и теперь трудновато было, не знал, откуда столько денег взять на учение, но раз уже дело начато…
– Ну ничего, это не так важно, – сказал учитель. – Наверстают, они оба мальчуганы бойкие, как мне кажется. Правда? – обратился он к новичкам.
Имелик, улыбаясь, пожал плечами, а от окна послышалось торопливое и резкое «да!».
Затем все пошли в класс и начался урок арифметики. Старик Куслап некоторое время еще возился в спальной, потом на цыпочках прошел через классную комнату в коридор. У дверей он остановился, кашлянул и так же, как и раньше, неуклюже поклонился учителю.
Учитель вызвал обоих новичков. Имелик в прошлом году учился в министерской школе, но по каким-то причинам оставил ее и до рождества, ничего не делая, просидел дома – так он сам сказал учителю. Все, о чем его сейчас спрашивали, он когда-то учил, но успел перезабыть; он теперь смотрел на все эти вещи таким взглядом, каким смотришь на человека, которого, кажется, где-то видел, но все же не знаешь, кто он такой. При этом он нисколько не терял своего великолепного спокойствия.
Куслап же, по-видимому, многое знал, но, слабо владея русским языком, не мог как следует показать свои знания; между прочим, в его произношении не было никакой разницы между буквами з, ч, ш и щ. Но он действительно знал арифметику – это видно было из того, что у классной доски он быстро решил задачу.
– Да, это у тебя получается, – заметил учитель, а Тоотс ужасно удивился; такой серый паренек, прямо мокрица какая-то, и так хорошо знает арифметику. Тоотс твердо решил вступить с ним в переговоры, втайне подумав: «Если он так хорошо решает задачи – пусть себе решает. Такому дай пару старых перьев – потом можешь у него вечно списывать».
