Больной становится все беспокойнее. Когда мать, войдя в горницу, кладет руку ему на лоб, оказывается, что у него уже снова небольшой жар.
– Послушай, у тебя опять голова горячая, – говорит мать и уходит обратно в первую комнату.
– У Арно опять жар, – доносится до него голос матери. – Либле, не хочешь ли его проведать?
Либле входит в горницу. Он заговаривает с Арно очень ласково и сердечно. Арно прямо поражен, откуда у Либле, этого пьяницы и зубоскала, берутся такие слова. Когда гость направляется к двери, Арно говорит ему вдогонку.
– Либле, Либле, ты ведь ни в чем не виноват. Я знаю, кто потопил плот.
Либле вопросительно смотрит на мальчика, но, видя, что тот ничего больше не хочет говорить, машет рукой.
– Ладно. Пусть будет так, Арно. Не все ли равно, кто потопил, но я им звонить больше не стану.
– Почему же? А если узнают, что ты не виноват?
– Пусть так и будет. Какая тут вообще вина! Ничего тут нет, одно упрямство кистера да пробста. Ну и пусть.
Либле уходит. Арно слышит, как отец говорит ему:
– Ну, если тебе некуда будет податься, приходи к нам. Уж мы тебе работу подыщем.
Батрак поддерживает отца:
– Да, да, приходи к нам. Как раз березы рубить надо. Пойдем с тобой в лес да как возьмемся – пила завизжит. Ты тоже парень крепкий. Тебе только и работать в лесу, чего ты с колоколом возишься.
Арно не может успокоиться. Ему не терпится поскорее выздороветь, чтобы можно было пойти в школу. Он непременно должен поговорить с Тыниссоном.
– Тоотс, что ты там делаешь?
– Ничего.
– Если человек ничего не делает, то спокойно сидит на своем месте. Что у тебя за пазухой?
– Ничего.
– Если у человека за пазухой ничего нет, то там должно быть пусто. А у тебя куртка оттопыривается. Постой, постой, там даже что-то шевелится.
Под курткой у Тоотса что-то тихо, жалобно попискивает.
– Ох, сатана, да не царапайся ты! – шепчет Тоотс, крепко прижимая левую руку к груди.
Учитель, видя, что за пазухой у Тоотса творится что-то неладное, подходит к нему.
– Покажи-ка, что у тебя там.
– Ничего нету. – Тоотс краснеет и продолжает сидеть на месте. Он бы с радостью поднялся, но именно это «ничего нету» и не дает ему двинуться с места. На лице его отражается мука.
– Но это по меньшей мере странно, – говорит учитель. – За пазухой у него «ничего нету», и все-таки это «ничего нету» шевелится и пищит. Ну-ка, покажи!
Тоотс видит, что спасения нет, и начинает расстегивать пуговицы куртки. За пазухой у него вдруг что-то начинает беспокойно копошиться – пыхтит, сопит, ищет выхода. Наконец оттуда высовывается мордочка маленького щенка.
