Джей стало нехорошо. Прижав ладонь ко лбу, она прикрыла глаза.
– Что с вами? Вы плохо себя чувствуете? – всполошился Тернер.
– Давайте уйдем отсюда, – вымолвила она.
– Куда? – с готовностью спросил он, подойдя к Джей и положив ей руку на плечо.
Она рассеянно потерла лоб. Ей захотелось увидеть то место, где брал начало весь этот отвратительный клубок лжи.
– В медицинский центр “Санисайд”. Я хочу увидеть его, если он, конечно, сохранился.
– Сохранился, – Тернер мягко сжал ее плечо, – только теперь он перепрофилирован. Хансингер продал его несколько лет назад и купил ранчо. Сейчас это не медицинский центр, а дом для престарелых под названием “Плезант ваяли”.
Дом для престарелых? Джей мрачно усмехнулась. Ирония судьбы – дом, где люди появлялись на свет, превратился в место, где люди дожидались своей смерти.
– Вы действительно хотите съездить туда? – спросил Тернер.
Джей кивнула.
– Тогда я отвезу вас.
Джей встала из-за столика, и он повел ее к выходу, положив руку на ее талию. В этом жесте не было ничего сексуального, только выражение мужской силы и готовности защитить. Джей с удовольствием ощутила его заботу. Не задавая лишних вопросов, она вышла вместе с ним из ресторана в ночную мглу.
Барбара Мобри спала на белой мягкой кушетке. Рядом с ней лежала вскрытая, но нетронутая коробка шоколадных конфет, которые купил ей Эдон. На экране телевизора мелькали кадры ее любимого мюзикла “Звуки музыки”. Эдон не выключил видеомагнитофон, боясь, что изменения звукового фона разбудят Барбару.
Но тут зазвонил телефон, и Эдон быстро снял трубку.
– Алло! – тихо сказал он, глядя на дисплей определителя номера. Там светилось: “Ресторан "Колесо фортуны"”.
– Они оба только что ушли, – услышал Эдон.
Уилл Лабони, шериф Кодора, со спокойным и вкрадчивым голосом, звонил уже третий раз за этот вечер. Он напоминал Эдону цепного пса – полуволка или полушакала. Уильям был ценным помощником, потому что мог совершить любое преступление, в том числе и убийство. Это же делало его крайне опасным.
– По словам бармена, они долго о чем-то говорили, – продолжал Лабони.
Эдон взглянул в окно. Там под сильными порывами ветра гнулись почти до земли деревья и кустарники, покрытые только что проклюнувшимися почками.
Он вынес телефонный аппарат в коридор, чтобы не беспокоить Барбару, но держать ее в поле зрения.
Эдон Мобри, высокий мужчина, в молодости был строен и гибок, но теперь, в свои пятьдесят три года, преждевременно состарился и ссутулился. Тяжелый груз семейных проблем навалился на его плечи. С годами он заметно располнел, колени у него постоянно болели от старых футбольных травм. По ночам, когда воздух был прохладным и влажным, они болели особенно сильно.
