– Ребенок и брат, Роланд-младший. Они погибли в той же катастрофе, в которой пострадал и сам доктор Хансингер. Только она отделалась незначительными порезами и ушибами. К горечи невосполнимой потери наверняка примешалось и чувство вины за то, что они погибли, а ей удалось выжить. Полагаю, мужу Барбары приходится ой как несладко. Не мудрено, что он не горит желанием общаться с нами, и у него достаточно власти, чтобы избежать этого.
– Но ведь если его собственная семья прошла через такие испытания, он должен хоть чуточку сочувствовать и нашему горю, разве не так?
– Хансингер владеет частью акций птицеперерабатывающего комбината на окраине города. Он сумел запустить руки и в игорный бизнес чероки. Большая часть магазинов спиртного, разных кабаков и ресторанчиков тоже принадлежат ему.
– И этот? – спросила Джей, оглядываясь.
– Да, – иронически улыбнулся Тернер, – и этот тоже. – Он залпом осушил свой бокал. – Теперь от его имени всем этим управляет Мобри.
Джей задумалась.
– Значит, у него есть что скрывать.
– Верно, – кивнул Тернер. – К тому же Барбара сильно расстраивается, когда кто-нибудь заговаривает о незаконной деятельности ее отца. Ей хочется считать его добрым старым папашей Хансингером, благодетелем всего города.
Джей безнадежно махнула рукой.
– Так как же нам узнать то, ради чего мы сюда приехали?
– Во-первых, нам следует вести себя осмотрительно и продуманно…
– У меня нет на это времени! – нетерпеливо перебила она Тернера.
– Во-вторых, – продолжал он, словно не слыша ее, – мы должны действовать сообща и делиться друг с другом теми сведениями, которые нам удастся раздобыть. Известно, что незаконный бизнес по продаже детей начался примерно в пятьдесят седьмом году. Клиника Хансингера действовала в течение по меньшей мере двух десятилетий. Должно быть, все это время Хансингер занимался продажей детей.
– В течение двадцати лет? – в ужасе пробормотала Джей.
– Да, такое вполне возможно, а значит, было продано не два или три ребенка, а гораздо больше.
– Сколько же? – уставилась на Тернера ошеломленная Джей.
– Возможно, больше сотни.
У нее голова пошла кругом. Это же немыслимо!
– Откуда вы это взяли? – спросила она наконец.
– Дело в том, что мы с вами не первые, кто приехал сюда в поисках доктора Хансингера, чтобы выяснить имена настоящих родителей или судьбу родившихся в его клинике детей. Правда со временем стала выплывать наружу, а Мобри это вовсе не нужно. Уверен, в сокрытии истины заинтересованы и многие другие, не только Хансингер и его семья. Все остальные просто не осмеливаются помогать таким, как мы с вами. Значит, мы сами должны помогать друг другу в этом важном деле.
