Не все мы умрем - Елена Гордеева, Валерий Гордеев

В верховьях Волги стоит небольшой русский город Ржев. Неясно, откуда такое название. То ли от древнего слова «ржавец», что означает болото с ржавой водой, то ли от слова «ржавка» — так наши предки называли железную руду, и не только руду, но и кровь. Рудный — значит кровавый. Ржеву подходит и то и другое; вокруг города много болот, а по линии Вязьма-Ржев проходил первый рубеж обороны Москвы в сорок первом. Здесь полегли не дивизии — армии. Вся земля тут полита кровью. Но сейчас, спустя много лет, город дышит покоем. В начале мая цветут сады, по улицам плывет резкий дурманящий запах черемухи, а тротуары усыпаны белыми лепестками вишен. Над Волгой стоят в ряд купеческие особняки. Все двухэтажные, окна смотрят в воду. По реке тянет баржу буксир. Действительно, купцам очень удобно было подвозить товар, выгружать его на пристань и поднимать на горку. Среди обветшалых особняков с осыпавшейся штукатуркой выделяется ныне один — с мезонином. Дом отреставрирован, фасад выкрашен белой краской, но вход не с реки, а со двора. Дубовые двери покрыты лаком, медные ручки блестят на солнце. По фронтону широкая надпись: «Марина». А чуть ниже другая — «Коммерческий банк». Во Ржеве спроси любого: «Где банк «Марина»?» И тебя возьмут за руку, подведут и скажут: «Вот он. Любуйтесь!»

То же самое будет, если вы спросите: «Как мне найти Константина Буланова?»

Опять же укажут на дом с мезонином. Это не только потому, что во Ржеве всего один частный коммерческий банк и назван он в честь жены Буланова — Марины Петровны, но еще и потому, что Константин Буланов — самая яркая в городе личность. Он, можно сказать, прославил Ржев. Раньше он пел о нем, а теперь его кормит.

Две машины с московскими номерами свернули с федерального шоссе в город. Первым шел джип «Чероки» с закрытыми тонированными стеклами: в салоне работал кондиционер, а за ним белая «Нива». В той и другой машине сидело по четыре человека. Достопримечательности Ржева их не трогали, цветущие сады не останавливали взгляд, как найти банк, они не спрашивали. Въехав во двор, они заблокировали стоящую в углу «девятку» Буланова: белая «Нива» пристроилась сбоку, а большой черный джип встал перед капотом.

Из «Чероки» вылез здоровый детина и оглядел двор — по случаю раннего утра кроме «девятки» там стояла только еще одна пустая «Волга», — потом детина оглядел особняк, вплоть до крыши. Не обнаружив ничего подозрительного, он открыл заднюю дверцу джипа, и появился хозяин: среднего роста мужчина, плотный, в мешковатом сером костюме, черной рубахе и белом галстуке, в руках папка. Мясистое лицо его было рябовато: то ли изъедено прыщами, то ли изрезано бритвой, то ли черти кололи на нем орехи — кто знает? Волосы жидкие, на макушке намечалась лысина. Но движения резкие, быстрые, идет к двери, как танк, дергает за медную ручку распахивая ее настежь — охранник едва успевает забежать в холл вперед батьки. Второй охранник, прежде чем войти в особняк, оборачивается на джип: хорошо ли они заслонили «девятку»? Не видно ли ее из окон? Заслонили хорошо, одна антенна на крыше торчит.