— Бывали ли вы в Отрадном, мадемуазель? — галантно спросил он. — Там отличное катание. Вы любите быструю езду?
— Будет тебе и катание, и езда, — пообещала непреклонная. — Такая быстрая, что тебе и не снилось. С сертификатом качества. Но сначала гони тачку.
— Куда? — Константин Львович охотно выполнил бы любую прихоть очаровательницы, даже такую экстравагантную, но в этот миг варварская музыка, доносившаяся из соседнего помещения, оборвалась, раздался топот и громкие голоса, причем отчетливо донеслось страное выражение «козел моченый».
Кто-то крикнул:
— Вован, шухер! Пыпа из «Евросервиса» наехал!
Красавица взвизгнула и проворно спряталась за спину Луцкого.
6
— Констан, ты же клялся, что это больше не повторится! Я поверила тебе, простила гнусную интрижку с той развратной актриской! А теперь еще цыганка! Ты чудовище!
А Костик-то, видать, ходок, сообразил Вован, разглядывая пузырящуюся биксу. Типа жена или так, подруга бойца?
— Все, довольно! — заистерила костькина матрешка. — Мы расстаемся! Я уезжаю в Биарриц, а ты… а ты живи, как хочешь.
— Не понял! — вскинулся Вован. — Минуту, киса! Ты че вешаешь? Как это в натуре «ухожу»? А кто тут гнал про брулики, про башли? У нас не Африка, цыпа, — у нас за базар отвечают. Отстегивай сорок штук и вали.
— Какая Африка? При чем тут базар? — наморщила лоб бареха. — Ты говоришь загадками. В последние месяцы тебя словно подменили! Я совсем перестала тебя понимать!
— Я тебя за язык не тянул, — отрезал Вован. — Обещала — башляй. Ты че, хочешь, чтоб меня козлина этот завалил? Гони мани, киска, пенендзы.
Тут фишка наконец проскочила.
— Ты о деньгах? — Стала вся розовая, чисто омар на блюде. Дерг из ушей висюли, с шеи цепуру, с пальца перстак. — На, заложи это, низкий человек. Боже, какое ничтожество!
Типа зарыдала, порулила на выезд, но в дверях тормознула. Плечи трясутся — переживает.
Вован цацки взял, посмотрел. Брулики были адекватные — пудов на сто зеленки. На крайняк хватит с тем козлиной разойтись, и еще останется. Жалко, конечно, что из кадра уплывала такая суперная бабца, но уговор есть уговор.
— Окей, мадам, — вежливо попрощался Вован. — Малина нас венчала, а зона развела. Гуд бай, май лав, гуд бай.
Сделал ляльке ручкой и стал присматривать, куда бы понадежнее заныкать цацки. Может, под плинтус? Или в койку, под матрас?
Бикса все телилась, не уходила.
— Констан… — Голос закумаренный, как с отходняка. — Ты в самом деле готов со мной расстаться? Ты меня больше не любишь? Совсем? Но ты сказал 'my love'…
