Появление Бронсона не произвело никакого фурора.
- Заполните вот это. - Дежурный полисмен сунул Аллигатору бланк задержания. - Укажите деньги, ценные вещи, колющие и режущие предметы.
Аллигатор вернул бланк чистым - кроме стареньких часов "Ролекс" да пары сотен баксов у него ничего с собой не было.
Полицейский исподлобья посмотрел на задержанного:
- Вы меня плохо слышите, сэр, - процедил коп сквозь зубы. - Я вам сказал: заполнить бланк!
- Простите, - Бронсон несколько опешил от подобной реакции блюстителя закона, - но...
Склонность к задушевным беседам явно была утеряна копом, когда он в детстве выпал из коляски:
- Ты че, не понял, мистер? Я сказал: пиши.
Аллигатор решил не связываться с неврастеником и зарегистрировал часы и деньги.
- Так-то лучше, мистер. - Плоскостопый выглядел весьма удовлетворенным. - Здесь вам не Манхэттен!
- А что же? - искренне удивился Аллигатор.
- Пятый полицейский депорт! - отчеканил коп.
Когда Бронсона везли в участок, он казался себе чуть ли не первым злодеем человечества. Наручники, крепко сковывающие запястья, здоровенные полисмены справа и слева на заднем сиденье, а также душераздирающий визг сирены наводили Бронсона на мысль о том, что займутся им сразу по прибытии и с пристрастием.
Каково же было изумление Аллигатора, когда вместо того, чтобы допросить, его посадили в железную клетку, называемую в простонародье "отстойником" или "аквариумом". Как объяснил полицейский-ключник: "До выяснения обстоятельств дела".
"Вот те на! - Бронсон аж присел от неожиданности. - Оказывается, они еще собираются что-то выяснять".
В отстойнике собралось великое множество задержанных.
- А вот и новенький! - Огромных размеров негр, расчистив дорогу увесистыми пинками, подошел к Бронсону. - Добро пожаловать в ад.
Вокруг клетки сновали полицейские, кипела ежедневная рутинная работа. Несколько детективов старательно шелестели бумагами. То и дело патрульный наряд притаскивал какого-нибудь беднягу с безумными глазами.
Зверинец же жил своей жизнью. Очевидно, некоторые из подозреваемых томились здесь уже несколько суток.
Бронсону начинало казаться, что небритые озлобленные физиономии сливаются в одну кровожадную харю. Ситуация усугублялась тем, что Аллигатор слышал их мысли и ощущал их чувства. Обрывки чужих воспоминаний, проклятия, страх, вожделение, злоба - переплелись в извилинах Бронсона.
- Замолчите! - Бронсон стиснул голову руками. - Умоляю, хватит!
