Пришлось вытащить инструмент. Действительно, не бить же им по маковке государственного служащего при исполнении?
— Ого! Серьезная штука! На Багратиона покупал?
— Нет, в универмаге.
— Зря. Там цены накрученные… И что же ты собирался этим молотком колотить?
Пришлось извлечь и тонкое, почти ювелирное зубильце.
— Я образец хотел отколоть. Вот такусенький… — Женя сблизил большой и указательный палец на полмиллиметра. — Для анализа.
— А зачем?
— Зачем?..
Не рассказывать же, в самом деле, блюстителю порядка о своих сумасшедших открытиях и, главное, о «гипотезах»? Так и в дурдом недолго угодить…
— Знаете ли, в научных кругах распространено мнение, что Виллендорф при работе использовал не натуральный камень, а, так сказать, композитные материалы…
— Чего?.. Какие-такие композитные? Он же сто лет назад своих бол… — Старлей воровато оглянулся и поправился: — Истуканов своих тесал.
— А бетон? Его же еще раньше изобрели.
— Какой там бетон… — тяжело вздохнул мент. — Никакого бетона. Камень один… Ты уж мне поверь. А памятники трогать не вздумай. Ни днем, ни ночью. Даже пальцем не прикасайся!
— Но…
— Никаких «но». Дуй домой, пока я добрый. Где, кстати, остановился?
— У Татьяны Михайловны… — Евгений спохватился, что так и не узнал фамилию хозяйки. — Э-э-э…
— Знаю, знаю… — выручил его страж. — Шандорина Тэ Эм. Приличная женщина. Одним словом — бегом до дома, и чтобы вообще после одиннадцати я тебя… — Милиционер взглянул на циферблат своих часов и заторопился. — Все, все, некогда мне!.. А еще раз с молотком увижу — запру в «обезьянник» на фиг! А потом пусть с тобой, вандалом, те, кому следует, разбираются. Спокойной ночи…
Махнув рукой, странный блюститель едва ли не бегом направился прочь.
— Надо же — легко отделался… — пробормотал молодой ученый, тоже направляя стопы восвояси, благо до дома, в котором он квартировал, было всего ничего.
Стрелки часов приближались к двенадцати…
* * *
«Что за фигня, в конце концов? За каким хреном мы с братьями перлись сюда, в чертову даль? Чтобы изображать таксистов?»
Гоги едва дождался, пока милиционер уведет дурачка, забравшегося на уродливую каменную тумбу с еще более уродливым мужиком в идиотской шапке с наконечником на голове. Еще секунда, и Реваз завалил бы обоих: он на такие дела мастер — всегда таскает с собой ствол с глушаком. Чуть не спалились из-за его «дуры», когда погранцы затеялись тачку шмонать…
Ну вот, вроде пронесло.
Гоги Курбанишвили «чистоделом» никогда не был, что и мешало ему расти по криминальной линии, но оставлять за собой двоих «жмуров» никак не катило. Особенно если пробняк заладится и придется возвращаться… Силой пришлось держать руку Реваза — тот аж слюнки глотал, глядя на две такие мишени, будто кот на сметану!
