А я молодая, а я озорная,
Мое сердце скок да скок,
Поцелуй меня разок! Э-ээх!
Широко улыбнулась беззубым ртом.
– Ступай, ступай, подруга! – проговорил ей вслед Иван Иванович, вытирая слезы. – Я тебя в конце дежурства поцелую. А то боюсь, ежели прямо сейчас, то с собой не совладаю.
Поликарповна остановилась.
– Гляди-кось! Не забудь, что обещался-то! А то знаю вас, мужиков! Вы только на обещания горазды! – Гордо неся бак, она вышла из комнаты.
Через мгновение из коридора донесся грохот. Встревоженная Ирина выскочила за дверь. Старушка, отряхиваясь и кряхтя, поднялась с пола и принялась запихивать в бак выпавшие бинты.
– Не ушиблись, Поликарповна? – подбежала к ней Ирина.
– Не-е, милая. Склизко. Пол помыла… и – забыла! – сымпровизировала она. – Так это ничаво! Вот, и с полом поздоровкалась!
Ирина, покачав головой, вернулась в докторскую.
– Ну и бабуля… Это ж надо такой жизнерадостной быть!
Иван Иванович затушил папиросу и медленно поднялся с места.
– Да она не так уж и стара – ей ведь и пятидесяти нет. А потом… что ей остается делать? У нее полгода назад мужа на фронте убили. Затем вскоре – старшего сына. А месяц назад младший без вести пропал. Мальчик совсем. Она потому каждый день новых раненых встречает. Надеется. Так-то вот… – Доктор вышел. Ирина осталась стоять посреди комнаты…
Рано утром, приняв несколько подвод с санитарного поезда и два автомобиля санитарной колонны Императорского Автомобильного Общества с ранеными, Ирина вышла из госпиталя. "Сколько их еще будет? Скольких еще мальчиков проглотит война?"
Махнув рукой так кстати проезжавшему мимо ворот госпиталя извозчику, Ирина села в пролетку.
– На Невский, к дому Трояновских. – Она прикрыла глаза. "Господи, как же хочется спать".
* * *
… На ступенях госпитальной лестницы, у лап каменного льва, обхватив голову руками и раскачиваясь из стороны в сторону, сидела Поликарповна – одинокая седая старуха. Пятидесяти лет.
* * *
…Ирина вошла в дом Трояновских, у которых по-прежнему жила, испытывая только одно желание – поскорее лечь в кровать. Вечером наверняка опять будут гости. Нет, пожалуй, сначала надо выпить чаю, а уже потом – спать.
В доме в этот ранний час стояла сонная тишина. Заспанный, недовольный камердинер в поспешно наброшенном на плечи камзоле, открывший ей входную дверь, казалось, так и не проснулся. Поднявшись по ступеням, она прошла через столовую, увешанную полотнами русских живописцев – в своей страсти к собиранию картин Петр Петрович Трояновский был истинным патриотом. Проходя через галерею с разноцветными витражными окнами к спальне, Ирина, к своему изумлению, услышала в комнате Софи голоса: томный, низкий – Софи и восторженно-возбужденный – Леночки, и тихонько постучала. Дверь распахнула Леночка. Глаза ее лихорадочно блестели.
