– Проходи скорее! – Она схватила Ирину за руку и втащила в комнату. – Софи только что приехала и такое рассказывает! Только клянись хранить тайну. Слышишь? Клянись же!
Софи в шикарном вечернем платье полулежала на огромном диване цвета изумруда, утопая в бархатных подушках.
– Садись же, Ирэн. Вон вино на столике. Хочешь?
Ирина покачала головой и с удовольствием нырнула в мягкие подушки… Глаза слипались.
– Видишь ли, Ирэн, тут такие новости… – Леночка замялась, покосившись на старшую сестру. – В общем, Софи… – Она в растерянности замолчала.
– Ах, дорогая, оставь эти условности. Мне теперь, после того, что было, – все равно! Ирэн, дорогая, передай папироску из той коробочки. И аккуратнее, не урони. Это – особые папироски. Они дорогого стоят! – многозначительно проговорила Софи, закуривая. – Скажи, Ирэн, у тебя уже были мужчины? Ты имела связь с ними, я это имею в виду? У Элен уже есть кавалер, так что она понимает, о чем я говорю. Я к тому… – она затянулась, – если нет – тебе слушать не надо. Ничего не поймешь. Это – как разговор с иностранцем на неизвестном тебе языке. О чем он говорит, можно только догадываться по интонации, жестам и мимическим движениям лица, ежели таковые имеются. – Софи расхохоталась, но вдруг, прервав смех, резко села на диване и строго спросила: – Так как? Были?
Растерявшаяся Ирина неуверенно кивнула. Софи, иронически улыбаясь, недоверчиво оглядела ее. Ирина кивнула еще раз. Она просто не могла не кивнуть.
– Отлично! – Софи откинулась на подушки. – Тогда продолжу. На чем я остановилась? Ах да. Итак, девочки, не могу сказать, что "развратна до мозга костей", но кое-что в жизни испытала, поэтому знаю, о чем говорю. С ним невозможно сравнить ни одного мужчину. Ни одного! Он – нечто особое. Я уж не говорю о том, что ему просто хочется… – она бросила испытующий взгляд на Ирину и затянулась папироской, – "отдаваться", ну, это у меня и с другими было. Некоторыми… – Загадочная улыбка скользнула по ее лицу.
Желтоватый дым медленно расползался по комнате. Ирина почувствовала, как стало гореть лицо. В горле слегка запершило.
– Он очень силен. Очень. – Дыхание Софи участилось. – Когда он… входил в меня, – она с силой ударила кулаком по диванной подушке, – тело его напрягалось все, от головы до пальцев ног. Он весь, понимаете, весь был как один огромный… – Поискала в воздухе подходящее слово и, не найдя, небрежно махнула рукой. – Ну, понятно… И все это – на ковре, у зеркала огромного, в самый пол. Мне даже казалось, что зеркало тоже участвовало в этом действе, посылая двойников, повторявших наши движения и удваивавших нашу страсть… – Софи затушила папиросу в хрустальной пепельнице и сладострастно потянулась. – Он словно накачивал меня своею силой, своими необычайными способностями, всем своим могуществом. И вот так, – она медленно провела пальцами по обнаженной шее и мечтательно улыбнулась, – более двух часов. Глаза прикроет, подышит – и снова за дело, со всей страстью. Он – совершенно особенный! Кабы вы знали, какие ощущения он дает…
