– Мне тоже, – сказал Август. – Благодарю вас.
В бараке для дежурных экипажей был беспорядок: на стульях везде разбросаны газеты и отделанные мехом куртки, ставшие ненужными летчикам в теплый солнечный день. Левенгерц к этому времени уже имел возможность поразмыслить относительно похищенного досье. Сколько влиятельных офицеров люфтваффе необходимо для того, чтобы протест был законным или, по крайней мере, трудно наказуемым? В какой степени эти офицеры будут единодушны в своем мнении?..
Штаркхоф мог бы ответить на все эти вопросы, но Левенгерц был полон решимости не сообщать ему никакой информации взамен.
– Герра доктора Штаркхофа, пожалуйста, – сказал он телефонисту. Наступила короткая пауза.
– Алло, фон Левенгерц, – отозвался наконец тот. – Я так и думал, что вы позвоните.
– Я о похищенном досье, конечно, – сказал Левенгерц.
– Послал вам копию почтой, да? Боже мой, никак не пойму, почему наши люди не смогли перехватить эту почту? Ну что ж, вы будете пятнадцатым.
– Вы намереваетесь прибыть сюда и собрать их?
– Беспокоитесь, да? Ничего, все нормально, барон. Держите его у себя до завтра. Четырнадцать копий уже здесь, на моем письменном столе. Во всяком случае, почти три сотни экземпляров этого доклада были разосланы медицинским службам, поэтому вам не следует так беспокоиться по поводу одной копии.
– Значит, этот документ разослан? А еще кто-нибудь… Я хочу сказать, не было ли?..
– О, барон разговаривал с Гиммелем? Я сразу догадался. Конечно же не было никакой реакции, за исключением того, что доктор Рашер получил благодарность Геринга от имени люфтваффе.
– Вы завтра вернетесь? Арестовать Гиммеля?
– Правильно. Я буду весьма сдержан. Я подготовлю соответствующие документы, и завтра утром вы убедитесь в разумности сотрудничества с законом и правопорядком.
– Как будет наказан Гиммель?
– Как наказан? Это зависит от многих обстоятельств. Если он раскается и отречется от своего мнения, признает себя виновным, будет сотрудничать с нами или наведет нас на всю конспиративную сеть, то получит лет десять или пятнадцать.
– А что, если в результате знакомства с этим документом влиятельные офицеры люфтваффе окажут Гиммелю поддержку?
– Конечно, мы живем в обществе, где влиятельность может оказаться козырной картой, – проговорил злобно Штаркхоф, – но я могу держать пари, что они понесут наказание вместе с Гиммелем.
– Вы, кажется, весьма уверены в этом?
– Друг мой, это же моя работа, мне за это платят.
