Гиммель перевел рычаги управления двигателями на большую мощность и, чуть-чуть играя рулем направления, повел самолет буквально по гребням волн, настолько низко, что ветровое стекло покрылось брызгами. Вскоре самолет оказался на безопасном расстоянии от кораблей, и Гиммель, подняв нос машины, стал медленно набирать высоту.
Впереди была Голландия. Обозначая ее береговую черту, высоко в воздухе висела как бы еще одна земля из кучевых облаков, образованная морским бризом.
– Вас не зацепило, герр обер-лейтенант? – спросил Гиммель.
– Нет. Как самолет? Управляем?
– По нему ударило пару раз, но все рычаги управления работают нормально.
– Зенитки стреляли хорошо, Гиммель.
– У них большая практика.
– Стреляют они хорошо, но без разбору, – добавил Левенгерц.
Они оба рассмеялись, и их напряженность ослабла.
– А вы помните того парня, которого звали Порки? – спросил Левенгерц.
– Остенде, май сорок первого. Ему сказали, что он награжден Рыцарским крестом…
– … за атаку на бреющем полете своих же кораблей! – прокричал Левенгерц. – Потом они хотели сыграть такую же штуку со мной, но, к счастью, вы предупредили меня, что они разыгрывают новичков. Вы не дали им сделать из меня дурачка, Христиан!
– Вы были хорошим ведомым.
– А теперь я ваш командир эскадрильи. Смешно иногда получается, правда?
– Вы должны бы быть командиром авиагруппы, – сказал Христиан Гиммель.
– Ради всего святого. Христиан, зачем вы взяли этот документ?
– Поэтому-то герр обер-лейтенант и отправился со мной в полет? – спросил Гиммель почтительным тоном.
– Конечно, Христиан.
– Это было делом чести, герр обер-лейтенант. Этот документ накладывает на всех нас грязное пятно.
– Что вы говорите?! Какой же это документ?
– А они разве не сказали вам, а? Да, наверное, даже им самим стыдно. – Гиммель сунул руку в карман летного костюма, извлек оттуда объемистое досье в обложке из плотной коричневой бумаги и передал его через плечо Левенгерцу. – Прочитайте его, герр обер-лейтенант, и вы поймете, почему я должен был так поступить.
Сначала Левенгерц, опасаясь, что его вовлекают таким образом в заговор, хотел возвратить досье Гиммелю, не раскрывая его. Некоторое время он смотрел на зеленоватую ребристую поверхность моря под самолетом. Затем обер-лейтенант решился и начал читать похищенный медицинский. доклад.
«Опыты по замораживанию людей» – так назывался доклад на тридцати двух страницах, составленный доктором Зигмундом Рашером из медицинского корпуса люфтваффе. Опыты производились в концентрационном лагере Дахау. Обнаженных пленных помещали в ледяную воду или оставляли в снегу и держали там до тех пор, пока они не замерзали и не умирали. Через определенные промежутки времени врачи измеряли у подопытных температуру. После смерти трупы вскрывались.
