Он еще не успел до конца понять эту женщину, но был близок к этому. Надеялся, во всяком случае, потому что, сидя в одиночестве в своих апартаментах и мучаясь от ревности, не зная, где она и с кем, он почувствовал, что влюбляется.
Хотя он знал об этом еще в тот момент, когда увидел ее в доме Хотонов с шейкером для мартини в руках. Но сегодня днем все окончательно встало на свои места. Стерлинг понял, что никогда не расстанется с Александрой.
Он сделает все, чтобы удержать ее рядом с собой. А живая клубника и браслет служили лишь напоминанием о том, что все происходит наяву. Что он не мужчина грез и сказочный любовник, а человек из плоти и крови, который не будет счастлив, пока она не будет принадлежать ему, телом и душой.
Стерлинг притянул Александру к себе. Она обняла его за талию, прижав к себе еще сильнее. Ему нравилось ощущать мягкость ее тела.
– Я не знаю, что с тобой делать, – проговорила она так тихо, что ему пришлось наклониться, чтобы разобрать ее слова.
Это было настоящее откровение из уст женщины, которая всегда знала, в каком направлении двигаться. Всегда отдавала себе отчет в своих действиях. Всегда имела план действий. Однако Стерлинг не воспринял это как победу. На самом деле он понимал, что это признание заставит ее бороться с ним еще ожесточеннее.
Ей необходимо было знать, что она делает, необходимо было иметь готовый план. Отчасти эта необходимость возникла после смерти ее мужа. Он собирался расспросить ее о Марке. Он должен был понять мужчину, которого Александра любила и потеряла, потому что ключ к ее сердцу явно спрятан где-то в воспоминаниях о прошлом.
Она не цеплялась за прошлое, но и не слишком стремилась в будущее. Она как будто застряла между эпохами и готова была оставаться в таком состоянии до конца жизни.
И кто он такой, черт возьми, чтобы заставить ее изменить решение? Стерлинг не знал ответа на этот вопрос, но понимал, что не сможет просто так уйти.
– Расскажи мне о Марке. С ним ты знала, что делать?
Александра отстранилась, взяла альбом и стала медленно листать его. На ее лице появилась слабая улыбка, и она провела пальцем по лицу мужа.
– Думаю, да. Помнишь, когда мы говорили, о чем мечтали в детстве, я сказала, что хотела быть принцессой?
– Да.
Как он мог забыть об этой ее последней надежде, тянувшейся из прошлой жизни? Детские мечты сформировали ее представление о любви… первой любви.
Черт, неужели он хочет, чтобы она полюбила его? Да, хочет. Интересно, осознавал ли Марк, как сильно Александра была к нему привязана, как много он значил для нее? Она ведь много лет хранила верность его памяти.
