– Расскажи мне, что конкретно ты сказал.
Брэд уставился в пол и произнес:
– Когда Дэн впервые увидел Джессику, он сказал, что она похожа на его тип девушек…
Александра поморщилась, зная, чем обычно заканчивалась эта фраза – «заурядная, милая и на все согласная».
– Ты правда это сказал?
– Я – Лекси, я полный дурак. Дэн сначала развеселился, но когда увидел ее реакцию… Он, как обычно, не знает, что делать.
– Понятно, – отозвалась Александра. – Я позвоню Джессике. Может быть, со мной она поговорит. А ты пойди приведи Дэна в порядок и приводи его сюда на ужин к шести.
– Спасибо, Лекси. Я знал, что ты мне поможешь. Я не мог поехать к родителям, потому что им нравится Джессика и…
– И ты не хочешь, чтобы они знали, что ты сделал.
Он поднял на нее исполненный раскаяния взгляд голубых глаз.
– Вот именно.
Александра вздохнула. Она и понятия не имела, что делать. Но знала человека, который способен помочь, ведь он знал о романтике и красивых ухаживаниях все.
– Ты должен извиниться перед Джессикой и Дэном.
– Конечно. Я не осознавал, насколько она ему дорога. Я не думал, что любовь может причинять такую боль, до тех пор, пока не увидел его прошлой ночью.
Когда Брэд ушел, Александра сняла трубку, чтобы позвонить Джессике, но в ее голове звучал голос Брэда. Любовь в самом деле причиняла боль, и она знала это лучше, чем кто бы то ни был. И именно от этого она пыталась убежать. Не от Стерлинга и перемен, которые он внес в ее жизнь, а от возможности заново пережить глубокую привязанность и испытать боль, которая шла с ней рука об руку.
* * *
Стерлинг удивился, когда на экране телефона высветился номер Александры. Он думал, что она будет отмалчиваться, чтобы потихоньку свести их отношения на нет. Но ее поступки бесполезно предугадывать.
– Привет, милая, – поздоровался он, испытывая от ее звонка большую радость, чем мог себе позволить.
Во время игры в гольф он много думал, но так и не решил, что делать с Александрой.
– Стерлинг, послушай, я знаю, что должна тебе кое-что объяснить, но сначала, будь добр, помоги мне.
Он хотел услышать объяснения, но предпочел отложить их до личной встречи. Ему хотелось смотреть ей в глаза, когда она будет пытаться объяснить, почему ушла после ночи такого ослепительного секса, так как именно это задевало его больше всего.
Дело было не в том, что она ушла, ведь он уже привык, что она убегала всякий раз, когда он низвергал ее очередной эмоциональный барьер. Нет, его пугало то, что он открыл перед ней душу, пытаясь доказать, что он именно тот, кто ей нужен, а она все равно, не говоря ни слова, хлопнула дверью.
