— Лев Наумович, просто скажите, как Белов проводил тот редкий досуг, который у него был. Занимался восточными единоборствами?
— Кажется, в юности. Он как-то упоминал, что перестал, разочаровался…
— Значит?
— В теннис Антон любил играть…
Эврика, подумал Турецкий. Все-таки «сработала» мухобойка. Только почему у него дома не оказалось ни ракеток, ни мячиков? Ладно, выясним.
— В теннис любил играть, — весело повторил Александр Борисович. — Любопытно! А где он это делал?
— Ну у нас тут возможностей немного. Пара приличных кортов в клубе «Бумеранг».
— У него были там постоянные партнеры?
— Откуда мне знать? Спросите там, где он играл.
— А вы с ним не играли?
— Я играю в преферанс, — буркнул Майзель и вернулся к своему компьютеру.
Турецкий подошел к лаборантке. Она запечатывала какой-то конверт.
— Курите, Вероника.
Девушка машинально протянула руку к пачке, но тут же и отдернула.
— В Лаборатории нельзя.
— Почему? У вас тут горюче-смазочные материалы? Что-то не заметил.
— У нас тут большие Мозги, — сказала она безо всякой иронии.
— Ну так давайте выйдем.
— Я работаю. Если только в обед.
— А где вы обедаете?
Вероника посмотрела на Турецкого без удивления, но как-то оценивающе.
— Ну говорите же.
— Я обычно не обедаю… Но тут недалеко есть приличный трактир. Не в Лемеже.
Турецкий вздохнул.
— В Дедешине, что ли?
— Уже освоились, значит?
— Вроде того. Я заеду за вами… Во сколько? В полдень?
Она кивнула огненной гривой.
Через четверть часа Турецкий был в спортивном клубе «Бумеранг», где старший менеджер подтвердил: да, у профессора Белова был абонемент, он регулярно играл в большой теннис. Как часто? Не так чтобы очень. Два раза в неделю. С инструктором? Нет, Антон Феликсович играл давно и довольно прилично. У него были постоянные партнеры. Кто? Ну такая информация не разглашается, это же все-таки клуб… Но раз этим интересуется Генеральная прокуратура… ну что ж… Кое с кем из городского начальства. С кем конкретно? С председателем суда. И с мэром.
Турецкий затребовал у менеджера график тренировок Белова. Сопоставил даты и понял, что последний раз профессор ходил в клуб за день до самоубийства.
В письме Колдину Белов писал, что ему перекрывают кислород, и конкретно назвал: глава администрации города.
В яблочко!
В трактире превалировала русская кухня.
На этот раз официант возник молниеносно, и они сделали заказ. Официант сказал, что пельмени хороши, но бефстроганов лучше, и Турецкий ему поверил. Несмотря на то что Вероника сообщила, что обычно не обедает, в выборе блюд она не стеснялась и в отличие от Турецкого заказала еще и солянку. Искоса посмотрела на Турецкого и сказала:
